— Орех, тебе сколько начислили? — спросил Кум в раздевалке.
— Пятьсот. А тебе? — Орех неторопливо переодевался в чистое, устало поднимая руки, чтобы продеть в них рукава рубахи.
— На сотню больше, — губы Кума растянулись в улыбке, обнажая мелкие крепкие зубы. — Вздрогнем?
— Святое дело — получка! — согласился Орех. — Мирон придет?
— Будет ждать у проходной.
Кафе «Огонек» располагался недалеко от завода, рядом с кинотеатром «Родина», и больше походило на забегаловку, которых в городе стало много. Выкрашенное в зеленый цвет, кафе спряталось в небольшом скверике, сливаясь с зеленью листвы.
В кафе пришли, прихватив по дороге две бутылки белоголовки. Внутри было душно и накурено. Стоял несмолкаемый гам, все старались перекричать друг друга. Буфетчица Рая отмеряла водку в стаканы и нацеживала в кружки пиво, ловко маскируя недолив обильной пеной. Легко оттеснив очередь, Кум с Орехом пробрались к стойке. Очередь было заворчала, но в большинстве своем она состояла из рабочих того же пятого завода и, увидев Ореха с Кумом, быстро успокоилась — связываться с ними никто не хотел. Только невысокий крепыш в кепочкемосковке, надвинутой на глаза, и в расстёгнутой рубашке, изпод которой выглядывала широкая наколка, процедил сквозь зубы: «Что, Орех, тебя еще не успокоили?».
— Чего, чего? — моментально вскинулся Кум, готовый безрассудно, не задумываясь, броситься в драку.
— Ша! — остановил его Орех и, повернувшись к крепышу, сказал насмешливо:
— А, это ты, Китаец? Это кто ж меня должен успокоить? Ваши курские, что ли?
И уже свирепо, с угрозой:
— В другой раз выбирай слова… И старайся, чтобы мы с вашими не пересекались.
— Да, а как там Гундосый с Кылой? Из больницы вышли? — как бы невзначай спросил Орех. — Кум, сколько их тогда против нас было?
— Человек шесть было, — засмеялся довольный Кум. Китаец как язык проглотил. Только скуластая морда перекосилась злобой, и желваки заходили по скулам.
Орех с Кумом передали закуску: бутерброды с селедкой, яйца и соленые огурцы Мирону, затем вылезли из очереди сами, поднимая высоко над головой кружки с пивом. Мирон уже разложил закуску на бочке, и Ореху пришлось сдвинуть бутерброды, чтобы поставить пиво.
Кум достал из кармана тощего своего пальто бутылку, стукнул ее по дну, страхуя ладонью горлышко. Пробка осталась в руке. Очистив горлышко от сургуча, он налил до половины единственный граненый стакан и дал первому Ореху.
Орех чуть помедлил и стал пить маленькими глотками. Его передернуло, как от озноба, и он тут же отпил из кружки пиво.
— Значит, решил в мореходное, Мирон? — опросил Орех, когда все выпили.
— Попробую. Семилетка есть. Все равно, не мореходка, так армия.
— А как же мать? — спросил Кум.
ebooksa