Моя Шамбала

Глава 16

Обыск у дяди Павла. Тень генерала. Дядя Павел на свободе.

Дома я застал мать и бабушку Марусю в слезах. Бабушка Маруся теперь бывала у нас редко. А когда приходила, жаловалась матери на невестку Варвару, жалела сына, потому что видела: Павла Варвара не любит.

На этот раз бабушка пришла с бедой. Арестовали дядю Павла. К ним на квартиру пришли двое, предъявили удостоверения, пригласили понятых и произвели обыск. Впрочем, это даже нельзя было назвать обыском. У Мокрецовых все было на виду: фанерный стол, старенький Варварин шифоньер, комод с небольшим зеркалом, купленным на барахолке уже при совместной жизни, да кровать. Пришедшие с обыском заглянули под кровать, подняли на всякий случай матрац, затем открыли шифоньер и вытащили из него новые яловые сапоги, спаренные суровой ниткой за края голенищ. Варвара была на работе, а бабушка, тряслась от страха и не понимала, что происходит.

— Чьи сапоги? — строго спросил высокий, со стрижкой под бокс и от того, что затылок и виски были выстрижены, казавшийся более лопоухим, чем был на самом деле.

— Должно, Павла, — едва выговорила бабушка непослушными губами.

— А вы, стало быть, его мамаша будете? — уточнил другой, пониже ростом, с крупной, начинающей лысеть головой. — Сапоги принес сын?

— Сын, — подтвердила бабушка, моргая подслеповатыми, подернутыми мутью глазами.

Больше они ничего искать не стали, даже не осмотрели чемоданы, которые лежали на шифоньере, составили акт, заставили расписаться под актом понятых и ушли, взяв с собой сапоги. После их ухода, насмерть перепуганная бабушка опустилась на стул и сидела так, ничего не соображая и не зная, куда бежать и что делать.

Когда Варвара пришла с работы, бабушка бросилась к ней с расспросами, но словно споткнулась о гипсовое лицо и какой-то потусторонний, отсутствующий взгляд.

Невестка невидящими глазами окинула кухню и стала медленно снимать пыльник; потом пошла в комнату и, как была в туфлях, бросилась вдруг на кровать. Плечи ее затряслись, послышались глухие рыдания.

— За что же такое наказание? — выговаривала Варвара. — Мало я с ним мучилась? А теперь этот позор на мою голову. Ведь под суд же теперь пойдет…

Мать принесла кружку воды и стояла над Варварой, уговаривала:

— Варь, да что это ты, дочк? Нако, выпей вот… Что ж теперь убиваться?

А у самой ноги подкашивались, и тряслись руки. Она по Варвариным словам догадывалась, что случилось, хотя не могла вполне осознать серьезность положения.

— Что натворил Пашка-то, что c обыском приходили, — отважилась, наконец, спросить бабушка.

— Украл, — вот что натворил Пашка твой, — почему-то злорадствуя, проговорила Варвара. — Сапоги украл.

— Да как же это? — охнула бабушка.

— Да так же, — змеей зашипела Варвара. — Дружки появились, выпивки.

— Да сапоги-то он принес на обмен. Сказал, что кому-то менять срок подошел, — возразила бабушка.