Студент

— Да к нам ходит заниматься вокалом один их студент. Случайно познакомились.

Я не очень любил артистов. Слишком специфический народ. Часто ловил себя на мысли, что они, зная десятки ролей напамять, потом не только цитируют их, но и живут в личинах своих героев, а потому в искренность их не верил. В общем, в их фанаты я не годился. Уважая за искусство, я их не обожествлял. Актерская среда мне была чужда, но любопытство взяло верх, и я согласился. До новых впечатлений я был охоч.

Квартира находилась на Невском, в доме недалеко от Елисеевского магазина. Мы поднялись на старом лифте, времен еще прошлого века, на четвертый этаж. Нам открыл хозяин, высокий развязный молодой человек без пиджака, в белой нейлоновой рубашке и с красной бабочкой. В большой хорошо обставленной комнате с персидским ковром во всю стену и с белым кабинетным роялем в углу, в мягких креслах и на широком диване с полочкой, на которой стояли фарфоровые статуэтки, сидели гости: юноша и две девушки. Они сидели в вальяжных, эффектных, но неестественных позах и, казалось, что позы эти отрепетированы заранее. Все с любопытством смотрели на нас.

— Это будущая знаменитость, лирический баритон Александр Виноградов, — театрально представил хозяин Сашу. — А это… Это кто?

— А это мой друг Владимир. Мы вместе учились на ИнЯзе. Кстати, писатель.

— И что же ты написал, писатель? — лениво и с иронией спросил молодой человек. На нём идеально сидел модный узкий пиджак, вместо галстука с узкого воротника рубашки свисал модный шнурок с зажимом.

— Он печатается в «Неве». Готовит к изданию книгу.

На это молодой человек ничего не сказал, а у одной девушки, полулежавшей-полусидевшей в кресле, вырвалось удовлетворительное «О!». Кроме этих двух гостей в комнате расположилась в другом кресле еще одна девушка. Все модно одетые, с аккуратными прическами по новой, недавно пришедшей моде. Одеждой я не отличался от молодого человека, как я отличался от молодых ленинградцев, когда только что приехал в северную столицу. Я носил хороший однобортный костюм с узкими брюками и тонкий галстук, тоже по моде. Я даже не заметил, как стал некоторые слова произносить как ленинградцы. Например, я произносил не мягко «крем», а «крэм» с твердым «эр». «Дайте мне, пожалуйста «крэм-брюлле». Над этим смеялись Маша с Аликом Есаковым.

Хозяин представил присутствующих.

Все они носили значительные фамилии своих народных и заслуженных родителей, состоявшихся как актеры. У молодого человека, Стаса, отец служил — непременно «служил» — в театре Комиссаржевской; у девушки, Киры, которая сказала «О!» в знак одобрения моим занятиям литературой, матушка выступала солисткой в театре «Музыкальной комедии». Хозяин, Владислав, вообще оказался сыном известного киноартиста М.

Саша вынул из портфеля бутылку коньяка — мы купили его в Елисеевском магазине. Это вызвало одобрение:

— Пойло в тему! — выразился ироничный молодой человек Стас.

— Думаю, пэренты не обидятся, если я немного их потрясу, — сказал Владислав, доставая из бара шикарной резной «горки» еще одну бутылку коньяка.

— Класс! — восторженно произнесла девушка в кресле, Кира.

Ее подруга, которую Владислав представил как Алису, все это время сидела с кислым видом, и мне даже показалось, что у нее как-то вырвалось что-то похожее на стон. Когда Владислав достал коньячные латунные стаканчики и стал разливать в них коньяк, она встала, подошла к хозяину, тихо что-то сказала ему и пошла в прихожую.

— Подождите! — остановил я девушку. — Вячеслав, можно я пройду с ней в другую комнату на пять-десять минут?

— А что происходит-то? — недоуменно спросил Стас.

— У Алисы зуб болит, — объяснила ее подруга. — Говорила утром, чтобы к зубному шла. Побоялась, говорит, пройдет. Вроде, правда прошел, а теперь опять.

— А куда это писатель повел ее? — возмутился молодой человек, по всему видно, имевший на нее виды, и встал, намереваясь тоже идти за мной.

— Сядь! — грубо остановил его Саша. — Он экстрасенс. Может снять боль.