— Ни то, ни другое, я из Африки.
— Африка? Это, кажется, возле Сальмаса?[94] «Вот так учитель!» — подумал я, а вслух сказал:
— Да. Но скажите мне, географией и геометрией вы тоже занимаетесь с детьми?
— Геометрия? Это еще что такое?
— А счет вы знаете? — спросил я.
— А как же!
— Вы можете определить площадь поверхности шара?
— Я учу детей считать динары.[95] Сам-то я, конечно, знаю геометрию, но детей этому не учу.
— Напишите-ка какой-нибудь пример на сложение или деление по первым правилам счета.
— А что написать?
— Напишите: одна тысяча двести тридцать четыре. Тогда он старательно написал таким образом: 100020034.
— Господин учитель, да ведь эта цифра перевалила за миллиард!
Я хотел спросить кое-что у детей, но подумал, что расстрою себя еще больше, и отступился от этого. Мы покинули школу и, не спеша, направились к дому хаджи Исмаила. Совершив омовение, мы предстали перед хаджи, который уже ждал нас с чаем.
— Ну как, хорошо прогулялись? — спросил он.
Я увидел, что Риза, сын хаджи, еле удерживается от смеха.
— Чему ты смеешься? — удивился хаджи.
— Ага, наши уважаемые гости — странные люди! Они увидели правителя области с его фаррашами и свитой и очень дивились на все эти крики: «Назад! Дальше! Стой!». Не зная, что это наследник и губернатор области, они, как на диковинку, смотрели на всю эту суматоху.
Хаджи тяжело вздохнул:
— Да, сын мой, наши гости не привычны к таким зрелищам. Это бедствие — неотъемлемая собственность только Ирана и иранцев. Ни в одной точке земного шара правители не требуют такого раболепия. Повсюду обязанности властей и права подчиненных хорошо известны и строго определены. И только мы, забытые богом иранцы, должны быть жертвой всяческих прихотей и личных желаний жалкой горстки этих фараонов и нимвродов;[96] что им придет в голову, то они и делают с нашей честью, совестью и имуществом. Нет на них никакой управы, они ни перед кем не держат ответа, и требуй не требуй правосудия — ничего не выйдет. Нынче даже негры — эфиопы и суданцы свободны от такой неволи и пользуются разными человеческими правами, а у нас, горемычных, цепи рабства с каждым днем все крепнут и все сильнее попираются наши человеческие права!
Мне стало ясно, что сердце бедного хаджи истерзано всем этим еще более, чем мое.
ebooksa