Основную продукцию и средства к жизни здесь, так же как и в Мараге, составляют фрукты, свежие и сухие, но проточной воды нет совсем, и сады орошаются из колодцев.
Жители селения трудолюбивы, не расточительны и довольствуются малым. Они честны и потому среди них нет соперничества и стремления разорить друг друга. Хотя они неграмотны и необразованны, нравов их не коснулась порча, они добродушны и дружны между собой. К их похвальным качествам относятся также гостеприимство и доброе отношение к приезжим.
Еще будучи вдали от Ирана, я уже слышал о благородных человеческих качествах некоего ага Али Кази, о его благочестии и патриотизме, коими снискал он для себя высокое место в раю. Здесь я вновь увидел, что люди отзываются о нем с большим почтением. Все единодушны в своих похвалах доброму имени этого деятельного ученого. В частности, рассказывают, что если бы во время смуты и восстания шейха Убайдуллаха[181] — да приобщит его господь к Убайдуллаху ибн Зияду![182] — здесь не было этого великого мужа, то злобные курды, подчиняясь своему бессовестному заблудшему шейху, разрушили бы это селение так же, как Миандаб, и жителей его сделали бы жертвой своих несправедливых мечей.
Слава богу, что сей ревностный человек, подняв народ на оборону от толп шайтанов, превосходящих количеством тучи саранчи, мужественно препятствовал их вступлению в село. Да помилует его господь в день страшного суда наравне со святым пророком и славнейшими потомками его! Я слышал также, что в благодарность за верную службу правительство присвоило ему титул Сайф ал-Улама[183] и что во всем Иране только он один был удостоен этого титула.
Я узнал в Азербайджане и о другом улеме, который в своих поступках был полной противоположностью первому: без всякого сопротивления он открыл ворота большого города врагам. И на страницах истории вовеки будут читать имена этих двух людей, называя одного вдохновителем победы над врагом, а другого — открывающим ворота врагу, и поминать одного с уважением, а другого с проклятием.
Итак, после небольшой прогулки мы возвращались на свою квартиру. Вдруг на площади, через которую мы шли, я увидел большую толпу людей; они громко вопили в один голос: «Йа, Али!».
— Пойдем-ка, посмотрим, что там происходит, — сказал я своему спутнику.
Подойдя, мы увидели группу торговцев и крестьян, сидевших кружком на земле. За их спинами толпилось множество людей, а внутри круга стояли два дервиша и несколько маленьких мальчиков. Они произносили молитвы и повторяли божьи эпитеты и имена.
Потом дервиш сказал:
— Кто крикнет «Йа, Али!» в третий раз громче всех, того сам господин наш Али сделает своим другом в потустороннем царстве.
При этих словах он сам, приставив руки ко рту, завопил зычным голосом: «Йа, Али!», и все люди, которые были там, а их было около двухсот, повинуясь ему, испустили единодушный клич: «Йа, Али!».
После этого дервиш достал из-под своего аба две или три коробки и, творя какие-то заклинания, начал открывать крышки. Ну и ну! Из коробок стали выползать красные, черные и пестрые змеи и шипели на все лады!
Дервиш тем временем приговаривал:
— Заклинаю тебя, выйди наружу, во имя любви к отважному Хайдару,[184] о халва, халва, змея-гюрза, гюрза-змея!
Он долго продолжал бормотать всякие бессмысленные слова, пока у него не выступила пена у рта, а затем воскликнул, обращаясь к собравшимся:
— Возденьте вверх руки!
В один миг все собравшиеся подняли руки. Мы с Юсифом Аму сделали то же самое.
Прочтя еще несколько молитв, дервиш сказал:
— Теперь опустите руки в карманы! Все повиновались, и мы тоже. Дервиш вознес еще молитву и приказал:
— Все, что у вас в руках, бросайте сюда, на алтарь господа!
ebooksa