Черный поток

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да, я никак не думал…

– Мы почти закончили, – ответил Зигунов Лепнину и похлопал застывшего профессора по спине, подталкивая того к двери. – Пойдемте, Павел Юрьевич… А вы начинайте без меня, – кивнул он москвичам. – Я буквально на пару минут.

Когда оба мужчины оказались в коридоре и дверь в кабинет за ними закрылась, Рында тут же повернулся и спросил:

– Дмитрия Степановича что, арестовали? Он имеет какое-то отношение ко всей этой истории? Он же в нашем институте… Он, конечно, недавно работает, но такой приятный человек. Мы несколько раз даже что-то вроде дискуссий устраивали… Очень начитанный человек, хотя суждения, конечно, не всегда отличаются глубиной, но тем не менее… Тьху, господи, о чем это я вообще?! Он подозреваемый, да?

– Я не могу это обсуждать, Павел Юрьевич, – как можно спокойнее ответил Зигунов. – Вы же понимаете, следствие еще не окончено.

– Да-да, конечно…

Но Рында, похоже, не слушал ответ собеседника, полностью погрузившись в свои переживания и мысли.

– Кто бы мог подумать? Аброськин… Он же такое хорошее впечатление произвел. Спрашивал у меня, какие книжки можно детям почитать. Чтобы правильные моральные ориентиры у героев были… Понимаете? Чтоб дети видели, где добро, а где зло… Чтоб без вот этих вот странных посылов, которые в современном детском кино… Он же… Я ему Гайдара посоветовал.

Профессор резко замолчал. Его губы начали мелко дрожать, а взгляд, который он обратил на майора, был до краев наполнен паникой.

– «Судьбу барабанщика» и «Военную тайну». «Судьбу барабанщика», понимаете? Барабанщика. Барабанные палочки… Ох, боже мой! Что я наделал? Получается, я…

– Павел Юрьевич, Павел Юрьевич, – настойчиво повторил Петр. – Успокойтесь. Вы ни в чем не виноваты. Аброськина пока только допрашивают, и еще ничего не ясно.

– Но я же… а что, если он и есть убийца? Что, если он ребенка… О, господи! Я же себе никогда не прощу…

Лицо пожилого литературоведа превратилось в пергаментную маску. Он был в такой прострации, что Зигунов даже испугался, что старику может сделаться плохо. Чтобы отвлечь его от ужасных мыслей, майор легонько потряс его за плечи и попытался заглянуть в глаза, приговаривая:

– Перестаньте, Павел Юрьевич. Перестаньте. Никакой трагедии не случилось, и я не допущу, чтобы она произошла. Все в порядке. Вы никому не навредили. Зато, похоже, у нас есть зацепка к барабанным палочкам – повести Гайдара. Так что вы, наоборот, помогли.

– Да?

– Ну конечно! Теперь у меня есть направление, в котором можно двигаться… Как раз чтобы предотвратить любую опасность. И вы мне в этом очень помогли.

– Помог? Хорошо. Хорошо. Спасибо.

Профессор кивал и благодарил так, будто Петр только что его от смерти спас.

– Вам не о чем переживать. Или вы во мне сомневаетесь? – Зигунов лукаво усмехнулся, стремясь переключить внимание старика на что-нибудь другое. Похоже, получилось. Рында округлил глаза и горячо запротестовал:

– Что вы, что вы, Петр Сергеевич! Я целиком и полностью…