— Шш!.. Тише! — заговорщицки прошептал Баюков. — Главное, пока не шуми, не болтай никому ни слова!.. Уж недолго теперь ждать тебе и мучиться. Вот скоро трактор к нам прибудет, вспашем наше поле — и тогда я займусь твоими делами, Марина… Приготовим все, что есть для продажи, и… — он почему-то присвистнул, — утром раненько запрягу Каурого — и в город на базар. Выберу тебе ха-арошую корову… И тут начнутся перемены и красивые картины!
— Ой, батюшки-и! — залилась тихим счастливым смехом Марина. И домовница, переглянувшись с Баюковым, тоже засмеялась.
Едва домовница и Баюков вошли оба во двор, едва захлопнулась за ними дверца из огорода, девичьи руки, теплые и ласковые, обняли Степанову шею.
— Вот хороший-то… родной… милый мой!
Так крепок был ее поцелуй, что Степан, будто захмелев, прижал к себе Липу сильными руками — и весь мир вокруг них будто заплясал веселым сватом.
О прибытии трактора в деревню Бережки стало известно еще с утра накануне.
— Нам, закоперщикам, приготовиться надо, чтобы встретить нашего помощника достойно… во! — и Демид Кувшинов, многозначительно крякнув, отвесил важный поклон, как бы уже видя перед собой этого помощника.
— Да уж лицом в грязь не ударим, встретим всей душой!.. Верно ведь, Степан Андреич? — и Финоген, не без лихости подбоченясь, подмигнул улыбающемуся, довольному Степану.
Так началось на баюковском дворе совещание членов товарищества, посвященное «вопросу о встрече трактора». А после совещания Липа, Кольша и еще целая кучка деревенской молодежи засели за работу. К вечеру было готово длинное кумачовое полотнище, где были нашиты крупные белые буквы: «Да здравствует советская техника!»
С вечера все бережковские мальчишки получили от Финогена строгий наказ — во все глаза следить за дорогой.
Одна мальчишечья ватага устроилась на крыше сарая Демида Кувшинова. На крыше сохранилась башенка старой голубятни, которую наблюдатели и оседлали еще на рассвете. Другие мальчишки толпились на Демидовом дворе и у ворот, готовые при первом же сигнале с голубятни стремглав разбежаться в разные стороны с криками: «Едет! Едет!»
Никто из наблюдателей никогда не видел трактора, но все знали его главную примету: идет без лошади.
Было около шести утра, когда с голубятни раздался восторженный вопль: «Едет!» — и тут же ребята рассыпались по улице с криками: «Едет!.. Трактор едет!.. Тракто-о-ор!»
Трактор еще только показался у поворота дороги в Бережки, а за околицу уже вышла целая толпа. Красное длинное полотнище, с приветственными словами туго натянулось на высоких щестах и пламенело над дорогой, как диковинные ворота, к которым приближалось само будущее. Все закричали «ура», а тракторист, заметив встречающих, привстал и замахал фуражкой.
Трактор приближался, чадя дымком и мерно прогрохатывая.
— Конь бежит, земля дрожит! — радостно воскликнул Финоген и захлопал навстречу трактору.
— Эх, хорош конь! — любовно произнес Демид, обратив к Баюкову еще невиданно светлое и доброе лицо. — Вот это подмога так подмога!
В радостном нетерпении все двинулись навстречу трактору. Когда он вплотную приблизился к встречающим, тракторист остановил машину и соскочил наземь. Это был черноусый человек средних лет с загорелым лицом, выпачканным машинным маслом и копотью. Тракториста встретили как давнего знакомого; ему пожимали руки, хлопали по плечу, по широкой спине, спрашивали, хорошо ли пойдет машина по пашенной земле.
— А вот увидите, что еще лучше, чем по улице! — усмехнулся тракторист и, севши опять за руль, дал газ.
Трактор въехал в ворота околицы, покатил по улице, сопровождаемый криками «ура», звонкими перекликами ребячьих голосов, переливами гармони.
ebooksa