— Вот, вот! — воскликнула Липа, и щеки ее запылали от гнева. — Опять двор!.. Даже ты, передовик, партийный человек, а и тебе двор душу мутит!
— Разлетелась-то как, батюшки!.. А на что нападаешь? Уж если на то пошло, давай обсудим, как говорится, на общем основании. Я тут тоже кое-что соображаю, — вдруг раззадорился Баюков.
— А! Желаешь прин-ци-пиаль-но вопрос поставить? — важно и в то же время задорно спросила Липа. — Нуну?
— Да, именно так! — продолжал Баюков. — Ты сообрази-ка, ведь трудовая собственность у нас не запрещена. Ага?.. Согласна?.. Так. И трудовой этой собственностью, скажем, я, крестьянин Степан Баюков, владею честно…
— Владей, пожалуйста!.. Только чтоб не она тобой владела! — отрезала Олимпиада. И, будто чувствуя, что сильно задела его, сказала еще резче: — Но вообще… я ненавижу эту… мужицкую душу!
Вдруг она топнула изо всей силы, а глаза заблестели злыми слезами.
— У-у, жадность эта деревенская, мужичья! Прежде я ее никогда не видала и не знала… И до чего я ее ненавижу — как стена человека обступила!.. Вот и тебя тоже…
— Ладно, — утомленно выдохнул Степан, — будет Олимпиада, хватит с меня… довольно уж, наслушался.
Глаза его потухли, губы сжались. Домовница даже пошатнулась — так ударило ее крепко жалостью к Степану. Но отступать уж было никак невозможно. «Поддамся сейчас — потом ничего не выйдет!»
И тут вмиг надумала она конец этому тяжелому разговору. Выдержав взгляд Степана, она дернула его за рукав.
— Баюков… Степа… слушай. Помнишь, ты мне рассказывал, как всегда хвалил тебя командир, тот самый, которого сам Ленин знал?
— Ну… помню.
— Помнишь, ты рассказывал, что тебя и за то бойцы уважали, что тебя боевой командир хвалил? Помнишь?
— Ну? И что же, что же? — спросил Баюков и посмотрел на нее сбоку, не зная, куда опять гнет эта удивительная деваха. А она допрашивала, сияя большими глазами.
— Ну а скажи, скажи… ты Ленина-то уважаешь? Любишь Ленина-то?
— Смешная… Чего же спрашивать об этом?.. Лучше людей еще не бывало на свете, как Ленин.
— Ну вот, вот… — заторопилась домовница, а глаза все сияли и уговаривали. — А если бы Ленин жив был? Пришел бы вот к тебе товарищ Ленин, да и посмотрел… Похвалил бы он тебя сейчас или нет? Как ты думаешь?
Она заглядывала ему в глаза, требовательно посмеиваясь.
— Похвалил бы тебя Ленин, сказал: «Пр-ра-виль-но, товарищ Баюков, набивай карман крепче…» Или совсем иначе бы сказал? Ну, как ты соображаешь об этом?
Степан шумно вздохнул, отводя глаза.
ebooksa