Ядовитый сезон

– Прости, – прошептала она, поднимая к нему лицо. Когда их губы встретились, он почувствовал солоноватый привкус ее слез, и его раненое сердце окончательно разбилось.

– Тебе не за что извиняться, – сказал он. – Ты так много для меня сделала, Леэло. И это я должен просить прощения, было эгоистично с моей стороны просить тебя оставить Эндлу.

Она зарыдала и упала в его объятия, и он крепко обнял ее, нашептывая, как сильно он ее любит и всегда будет любить. Наконец он отпустил ее и повернулся к лодке.

И тут они оба замерли, услышав шорох в ближайших кустах, их слезы уже высохли на ветру, который теперь яростно бушевал.

– Что это? – прошептала Леэло.

Прежде чем он успел ответить, из-за деревьев вышла женщина с ореховыми глазами, горевшими от ярости. Одетая в платье и шлепанцы, она не была вооружена и на первый взгляд не казалась опасной. И точно не была Стражем.

Ярен понял, что, кем бы она ни была, она ждала слишком долго. Эта женщина не собиралась отпускать его.

Глава сорок седьмая

Леэло охнула, когда на берегу возникла тетя с Сейдж прямо за спиной. Вероятно, она следовала за ними до грота, а потом отправилась за Китти. Леэло закрыла Ярена собой.

– Что ты делаешь, Сейдж?

Губы сестры скривились в победоносной улыбке, когда она перевела взгляд с Китти на Леэло и ответила:

– Спасаю тебя.

У нее вырвалось что-то среднее между рыданием и смехом.

– От чего?

Китти указала на Ярена так, словно он прокаженный.

– От этого. Сейдж рассказала, что он пытался соблазнить тебя и выманить с острова. – Она повернулась туда, где стояли, обнимаясь и плача, Изола и Фиона. – Наконец-то все прояснилось. Но я даже не представляла, что моя собственная сестра содействует этому.

– Оставь их в покое, – сказала Фиона, но Китти уже шагнула к Леэло.

– Мне следовало бы догадаться. Яблоко от яблони недалеко падает.

Леэло прижалась спиной к груди Ярена, словно могла защитить его своим телом.

– Позволь ему уйти. Он ни в чем не виноват. Вы все не так поняли. – Она умоляюще посмотрела на Сейдж. – Пожалуйста, ты ведь знаешь, что он не сделал ничего плохого, а просто хочет вернуться домой к семье.