Прибежал Октав.
– Ступай ужинать в замок вместе со слугами. Сообщи, что ты едешь этой ночью в Париж на автомобиле.
– С вами, патрон?
– Нет, один. И как только закончится трапеза, ты действительно уедешь у всех на виду.
– Но в Париж я не поеду?
– Нет, ты будешь ждать на дороге за пределами парка, на расстоянии километра… пока я не приду. Это случится не скоро.
Он выкурил еще одну сигарету, прогулялся, прошел мимо замка, увидел свет в апартаментах Долорес, потом вернулся в шале.
Там он взял книгу. Это были «Сравнительные жизнеописания» знаменитых людей.
– Недостает одного, причем самого знаменитого, – заметил он. – Но будущее не за горами. Оно все расставит по своим местам. И рано или поздно я получу своего Плутарха.
Он прочитал «Жизнеописание Цезаря» и оставил на полях несколько заметок.
В половине двенадцатого он поднялся наверх.
Наклонившись, Люпен вглядывался через открытое окно в бескрайность ночи, ясной и звонкой, трепещущей от невнятных звуков. На губах его ожили воспоминания, воспоминания о любовных фразах, которые он читал или произносил, и несколько раз он назвал имя Долорес с пылкостью юноши, который едва осмеливается доверить безмолвию имя своей возлюбленной.
– Пора, – сказал он, – приготовимся.
Он оставил окно приоткрытым, отодвинул преграждавший путь круглый столик и положил под подушку свое оружие. Потом спокойно, без малейшего волнения лег на кровать полностью одетый и задул свечу.
Это произошло немедленно. Как только его окутала тьма, подступил страх.
– Черт побери! – воскликнул Люпен.
Соскочив с кровати, он взял свое оружие и выбросил его в коридор.
– Мои руки, только мои руки! Нет ничего надежнее кольца моих рук!
Он лег. Снова мрак и молчание. И снова страх, затаенный, неотступный, всепоглощающий…