Обыда ступила на тропу, сделала шаг, терпеливо дождалась, пока Ярина шагнёт следом. Что-то ужалило сквозь подошвы, полыхнуло по ногам, по телу, метнулось в шею, толкнулось горячим в лоб, в самую макушку – и вылетело прочь. Ярина, сама не зная с чего, засмеялась, крепче ухватилась за руку яги и кивнула:
– Идём!
Глава 7. Керемет
Качались ели – мерно, скупо, будто тяжёлые маятники, ходили по небу. Тропа сузилась, и не прошли они десятка шагов, как изба скрылась с глаз, погасло окно.
– Нюлэсмурт шутит, – негромко сказала Обыда, перешагивая бурелом. – Не споткнись.
– А обратно как выйдем?
– Обругаем его да выйдем. А не поможет – придётся наоборот дорогу пересказать. Так что запоминай, где идём.
– А ты помнишь? Знаешь, куда идти?
– Здесь каждый раз тропинки меняются. Не было такого, чтобы трижды по Хтони одной дорогой пройти. Есть тут свои леса, реки, свои деревни есть. Но между ними пути всякий раз иные. Кроме одного.
Трещало вокруг, словно костры пылали, но не было ни огонька, ни пламени, только от земли поднимался хищный жёлтый свет, будто в подземных пещерах бушевали пожары.
– Пусто как, – пробормотала Ярина.
– Тебя боятся, – усмехнулась Обыда. Ярина глянула недоверчиво, крепче сжала её ладонь. – Ладно, глазастая, чего сердишься? Нельзя в Хтони сердиться. Тут среднее чувство серым делается, злое – чёрным. Смеяться тут надо, Ярина, смелым быть, храбрым, в сто раз храбрей, чем в Лесу. Лес и слабым помогает – Хтонь и сильных испытывает. Нечего хмуриться. Посмотри-ка – вон, впереди уже Терем видно.
Ярина с опаской подняла голову. Тёмная, устланная листьями тропа качнулась, топь по обе стороны потянула взгляд; повлекло в изумрудные разводы, в медленные тугие воронки. С трудом оторвавшись, Ярина взглянула, куда показывала яга. И обомлела, едва не оступившись.
– То-то, – довольно ухмыльнулась Обыда. Ярина подалась вперёд, щурясь, впитывая всем существом то, что видела. Захотелось раскинуть руки, побежать туда, но яга держала крепко. Хлопнула по плечу, возвращая в явь: – Больно-то не заглядывайся. Красиво, нечего сказать. Светло. Но наше с тобой Пламя – Лиловое, не Золотое.
Показалось, будто там, вдалеке, где вставало сияние, зазвучала музыка – тихая, но в самое сердце. А яга говорила – будто пела; мягко слова ложились на звуки.
– Наше с тобой Пламя земной силой питается, из пещер тянет, из корней, из гор. Белое ещё есть – у Утра, например, у Дня, у тех, кто силу черпает от неба, от солнышка, от озёр и речек, от полей широких. У царевен Золотое Пламя сама память питает, ну да про это тебе рано пока… Чёрное ещё есть – про него только в сказках сказывают: ничьё, бесчувственное, в самом сердце Хтони горит. – Обыда качнула головой куда-то вдаль, задумчиво помолчала. – Поделиться можно любым Пламенем, если захочешь, – с тем, у кого силы хватит его принять. Но если уж смешиваешь – осторожно надо, осторожно! Неумеючи смешаешь разное Пламя – разрыв-трава сладкой водицей покажется!
Ярина помотала головой, будто только что разбудили. Тонкая лиловая змейка скользнула из рук Обыды, обвилась вокруг шеи, тут же скатилась по расшитому платью в болото, зашипела, поплыла вглубь.
– Помни, что у тебя внутри, – тихо проговорила яга и подтолкнула вперёд. – Айда. Мимо самого двора пройдём, успеешь разглядеть. Но околицы не касайся, травы их не рви – замараешься золотом, долго пролежишь. Поняла?
– Поняла, – шепнула Ярина, послушно ступая по влажной тропе.
Она изо всех сил вглядывалась во встающий впереди Терем – в белом сиянии, с золотыми башнями, с витражными оконцами и кудрявыми яблонями, клонящими ветки за высокую ограду. Чем ближе, тем шире становилась тропа, тем светлей росла трава по обочинам. Кое-где выглядывали рубиновые ягоды, серебристые цветы. Задышалось вдруг легче; знакомым Лесом пахну́ло среди болотной топи, среди чёрного перца и пряных подгнивших рос. Оказавшись в сотне шагов от Терема, Ярина умоляюще оглянулась:
ebooksa