Четвёртая высота

22
18
20
22
24
26
28
30

— Мирра! — вдруг негромко позвала Гуля. — Ты слышишь меня?

Мирра вздрогнула и повернула к ней побледневшее от луны лицо.

— Что, Гуленька?

— Не знаю, как и сказать тебе… — начала Гуля, нахмурившись. — Это очень, очень серьёзно.

Она перевела дыхание и сломала ветку, которую держала в руках.

— Понимаешь, мне кажется, я люблю одного человека… Да нет, не кажется! Я так люблю его, что мне и страшно, и весело, и даже больно как-то… Я знаю, это уж не пройдёт. Это навсегда.

Мирра нежным движением своих лёгких пальцев погладила её руку.

— Кто же он, Гуленька? — спросила она шёпотом.

Гуля помолчала минутку.

— Пока не скажу. Ты не сердись на меня. Мне почему-то трудно назвать его сейчас по имени. Понимаешь? Ведь до сих пор об этом знали только я да он. И мне ещё немножко жалко совсем расставаться со своей тайной… Лучше когда-нибудь я приведу его к тебе. Ты, наверно, сразу узнаешь, что это он. Только, пожалуйста, сделай вид, что не узнала. И сейчас не спрашивай меня ни о чём. Хорошо?

— Как хочешь, — сказала Мирра. — Я так рада за тебя, так рада!..

Они долго ещё ходили по лунным дорожкам, по сверкающей от росы траве, счастливые и благодарные друг другу.

Мирра чувствовала себя гордой оттого, что именно ей первой доверена такая милая, такая драгоценная тайна.

А Гуля думала, поглядывая сбоку на Мирру, что на всём свете нет человека с более умным и чутким сердцем.

На рассвете

День за днём, месяц за месяцем пробежал ещё один год. Настал июнь сорок первого года.

По ночам шли тёплые проливные дожди. Днём ярко синело небо. Пахло свежей листвой каштанов и розами. Розы продавались на каждом углу — красные, белые. Цветочные корзины стояли прямо на тротуарах. По всему Киеву были расклеены огромные афиши:

В воскресенье 22 июня

СОСТОИТСЯ ОТКРЫТИЕ СТАДИОНА

Гуля перешла на второй курс Гидромелиоративного института. Она была уже замужем за тем самым хлопцем, который так замечательно рассказывал ей о пустынях. Это его — Сергея, Серёженьку, Серьгу — не хотела она назвать в ту памятную лунную ночь, когда они вдвоём с Миррой бродили по дорожкам сада.