Круглый стол на пятерых

Прости, больше не буду.

Сегодня я шла со стройки и сочиняла тебе письмо. Шла и говорила вслух, а Катя слушала и критиковала. И говорила, что это похоже на стихи. А я сразу замолчала, потому что вспомнила недавнюю историю. Вернее, не историю — случай.

Как-то я попросила крановщицу взять меня к себе наверх. И вчера она взяла. Я забралась в кабину. И ничуть это не страшнее, чем ходить по перекрытиям на шестом этаже. Очень приятно, чувствуешь себя капитаном.

Спрашиваю крановщицу:

— У тебя есть парень?

— Есть, — говорит.

— И его не пугает табличка на кране — „Не стой под стрелой“?

Она плечами пожимает, а про себя, наверное, думает: „У тебя, девочка, в голове-то глина“.

— Он у меня на кондитерской фабрике работает, — оправдывает его.

Эх, да я бы такого парня за версту к себе не подпустила! Я бы потребовала от него стоять под стрелой и петь серенады. А сама сверху ругала бы его, за то, что он нарушает технику безопасности.

И знаешь, в это время я увидела Виталия Карпухина. Он шел мимо нашей стройки с каким-то мужчиной. Я стала ему кричать, но он не услыхал.

Не ревнуй, пожалуйста. Я бы никогда не смогла полюбить такого. У него добрая душа и все такое, но я не смогла бы.

Вот почему я не сочинила тебе письмо, похожее на стихи. Ты мне говорил, что Виталий хороший поэт, хоть сам об этом не подозревает.

Сколько сейчас времени? Даже не знаю.

Гета подняла голову и спрашивает, где ее шпаргалки. Во сне, наверное. Бредит шпаргалками. У них скоро экзамены. Она изобрела свой способ — пишет шпаргалки клеем. На экзаменах достает свою бумажку, на которой ничего не видно, и водит по ней карандашом. Грифель царапает по клею, и формулы проявляются. Остроумно, правда?

Р. S. К тебе не заходила моя мама? Я чувствую, она должна зайти. Надо ей обо всем написать. Она хорошая, только обо мне очень печется. Если она сейчас ничего не поймет в наших отношениях, то поймет потом».

Тишина проходит мимо человека.

Черт с ней, с тишиной!

Стол поставили посредине вестибюля и накрыли его красной скатертью. У Андрея вспотел лоб, но он не полез за платком, боясь привлечь к себе внимание. Поглядывая на плакаты, развешанные по стенам, он жалел, что сел слишком близко.

Собрание открыла председатель месткома Уварова: