Он посмотрел на обеих женщин и решил, что сможет кое-что заработать на тактичности. Поэтому оставил щепетильный вопрос и стал рассказывать про недавнюю командировку и про свои творческие планы.
Великанова вежливо улыбалась. Она с интересом разглядывала Васильева, о котором успела наслышаться и хорошего и плохого. Он ей сорвал визит, но взамен она кое-что узнала.
За окном загалдела детвора. Тамара Ильинична не сразу сообразила, что начинается дождь. Она вынула еще одну сигарету, чувствуя, как это бесит Васильеву. Глядя на нее, она с удовольствием подумала, что женщину, в конце концов, губит красота К сожалению, это редко кому приходит в голову, хотя женщины только и делают, что ищут виновника своих несчастий. Но если помнить об этом, можно просто плюнуть на собственную разборчивость. И тогда получишь свою бабью долю.
Поэтому она не верит, чтобы у Васильевой и Великакова что-то получилось. Они слишком разборчивы. Она вздохнула с облегчением, как будто разобрала сложную фортепьянную партию. Все стало на свои места. Флирт пугает меньше, чем какое-нибудь сумасшествие на манер Ромео и Джульетты.
Спрятала сигарету и встала.
— Кажется, дождь, мне надо идти.
Тоня пропустила Великанову вперед. В коридоре Тамара Ильинична подала Васильеву руку, тот поспешно пожал ее. Дверь захлопнулась.
— Можно полюбопытствовать, о чем вы говорили?
— Можно полюбопытствовать, зачем ты пришел?
— Черт побери, но ведь ты сама водишь за нос людей, когда речь заходит об отце Сережки!
— Больше этого не будет.
— Ну что ж, я могу тебе помочь и рассказать кое-где о наших настоящих отношениях, хотя после визита этой красавицы нам разумнее всего не ссориться.
Он бил в самую точку. Васильеву хорошо было известно, что игра в мужа и жену теперь нужна не столько ему, сколько ей. Она слабее и боится людских пересудов. Мужество, с которым она в свое время отчаялась пойти к Раевскому, кумушки сейчас называли ошибкой, слабостью и грехом. Если это в порядке вещей у мужчин, то женщинам такого не прощают. Он не уверен, что и новый любовник поймет ее, когда схлынет страсть. Но Васильев великодушен. Он готов начать с женой заново. Это решит все вопросы и ни к чему его не обяжет.
Жена молчала. Васильев расхаживал по коридору и нетерпеливо расправлял ногой сбившуюся дорожку.
— Каждый из нас набит собственными предрассудками, — раздраженно продолжал он, — и в споре, который мы называем принципиальным, воюют не принципы, а эти самые предрассудки.
— Оставь, — бессильно сказала она.
Когда он ушел, Тоня присела на низкое кресло у вешалки.
Опять тишина, только вздрагивает холодильник да с лестницы доносятся веселые крики ребятишек.
ebooksa