А один раз уже весной 1915 года Маринця прибежала к Иванку и сказала, что тато достали казацкую шапку, надевают все новое и собираются во Львов.
— Там белый царь будет что-то говорить.
И Маринця, гордая тем, что у нее такой умный отец, убежала в свою хату.
Проць уже мазал смальцем белый чуб, чтобы казался чернее, натягивал сизую шапку с красной китайкой и начищал сапоги. Маринця засмеялась — тато были сегодня совсем как кавалер. Проць подмигнул девочке, завязывая новый галстук.
Проциха наливала младшим детям мамалыги и шпыняла мужа:
— Подожди, подожди! Вот вернется Австрия, посмотрим, какой тогда будешь мудрый да как будешь одеваться в новые галстуки и молодиться, как кавалер.
А потом не выдерживала и уже говорила сквозь слезы:
— Да ты посмотри, у тебя же дети! Да нас же здесь перережут с тобой вместе, как поросят, когда Австрия вернется.
Проць поправлял шапку, глядясь в зеркало, испачканное мухами.
— Я тебе уже говорил: Австрии капут.
И, улыбаясь, подкручивал усы, любовался собой в сизой шапке:
— Что к лицу, то к лицу… Ничего не скажешь!..
Потом обернулся к жене, схватил за талию:
— Да ты лучше посмотри, какая шапка! Так, холера, и пристала к моей голове!..
Маринця и меньшие дети засмеялись неловко и стесненно, а Проциха оттолкнула мужа.
Хоть отец не хотел брать Маринцю с собой, но она все-таки побежала за ним, и пришлось Процю ее взять.
Из куликовских людей во Львов шли многие. Больше девушки и парни, но были и старики, малые ребята и девочки, как Маринця. Все шли смотреть на царя. По дороге Проць с Маринцей подсели на воз к знакомому «дядьку» и так доехали до Львова.
«А ведь отец окончательно спятил», — так думала Маринця, стоя возле ратуши во Львове. Вокруг было много народу. Теснота такая, что и стать негде. Люди размахивали шапками и все кричали: «Ура!.. Ура!..» А с ними махал и ее отец. А Маринце казалось, что они кричат: «Кра!.. Кра!..»
Совсем как вороны, когда осенью собираются в большие стаи. Маринця стояла, а ей оттаптывали ноги, и так было больно, что даже темнело в глазах, но она не осмеливалась и пикнуть, потому что кто же виноват, — сама побежала за отцом. Все тянула голову вверх, как гусак, чтоб увидеть что-нибудь. А видела только небо наверху, вокруг — море людей, а дальше — крыши домов.
Наконец отец взял ее на руки и показал царя, стоявшего на балконе. Низенький, в зеленой одежде, с рыжими усиками и бородкой, он показался Маринце похожим на дурачка Меме. И Маринця сказала:
ebooksa