Почему-то именно в этот момент из второго отсека в центральный пост вошел наш уважаемый боцман – старший мичман Стрелец Николай Николаевич.
– Прошу разрешения, товарищ командир.
Кэп сдержанно кивнул. Стрелец положил свою ладонь на онемевшую руку Хутабы.
– Она всплывает! – громким шепотом говорит Хутаба, словно боится вспугнуть всплытие.
Несколько секунд рулевые правят вдвоем.
Боцман прислушивается к кораблю, напрягая все свои чувства. Наконец, просветлев лицом, произносит спокойно:
– Лодку чувствую… Лодка начала всплывать! Дифферент – пять градусов на корму.
Руку Хутабы свело и он не может ее разжать. Рулевому помогают боцман и командир.
– Хутаба, миленький, все хорошо, – говорит кэп. – Отпусти руку. Ты справился, сынок.
Наконец рулевой разжал пальцы и уступил управление кораблем.
Ожил и стал работать глубиномер.
– Глубина пятьсот метров! Дифферент – пять градусов на корму! Всплываем, – доложил невозмутимый боцман.
– Есть, – ответил командир. В его голосе снова металл. – Всплывать на глубину сто девяносто семь метров с дифферентом два градуса… Осмотреться в отсеках.
Боцман и механик повторили команды.
У Хутабы несчастный вид.
– Товарищ командир, – начал старший матрос, поймав на себе взгляд кэпа.
– Ничего, Хутаба. Бывает… Встань сюда. Рулевой встал на указанное место. Командир провёл молниеносный прямой удар в челюсть. Хутаба упал в кресло. Нокаут.
Дали отбой аварийной тревоги.
– Глубина сто девяносто семь метров. Дифферент – ноль градусов, – доложил боцман.
– Так держать, – приказал командир.