После ужина Март накинул ей на плечи плед, налил смородинового ликера и отправил на веранду к мангалу.
— Милая, начинай, мы сейчас к тебе присоединимся. Поверь, это самое приятное на ферме, сидеть завернутой в плед и попивать смородиновый ликер.
Она кивнула, вышла на веранду, устроилась в большом плетеном кресле, поджав под себя ноги.
— Что произошло, Ален, что ты там ей наговорил, а?
— О чем ты?
— Да на ней лица нет, после того как она вернулась с улицы. Не смей обижать эту девушку. Она и так осталась без родителей. Ей нужен человек, который о ней позаботится, — если ты этого еще не понял.
— Я и не обижал, просто ляпнул кое-что. — Ален замер. — Что? Что ты сказал про ее родителей? Откуда ты знаешь?
— Она сказала, что ее родители давно погибли. Это я, как дурак, спросил, чем они занимаются. Представляешь, как я мог ее обидеть. Почему ты этого не знал? Ты же, черт побери, детектив. Ты хоть что-то о ней знаешь? Интересуешься ее жизнью? Или, как обычно, думаешь только о себе и своей работе?
— Вот такой я детектив, мужчина и сын.
Ален чертыхнулся и пошел в туалет. Хотелось смыть с себя напряжение. Иллая, его отец, Агнес. Они все правы. Он погряз в работе, утонул в этом зыбком, протухшем болоте преступлений. Впервые ему по-настоящему понравилась девушка, но он даже не удосужился ничего о ней узнать. Не спросил, чем она увлекается, что предпочитает, есть ли у нее семья или она совсем одна в этом мире.
Плеснув несколько раз себе в лицо прохладной водой, Ален вернулся на кухню. Отец убирал остатки пиршества со стола.
— Иди к ней и загладь свою вину, исправь все, что натворил. Такую, как она, еще поискать. А ты… — Отец тяжело выдохнул. — Я не хочу, чтобы ты на пенсии остался один. Я не вечный, мое время тоже придет. А у тебя ни семьи, ни детей. Ни одного человека, которому ты небезразличен, который бы заботился о тебе. А на работе они отправят тебя на пенсию и забудут в тот же день.
Март всучил Алену плед, рюмку с ликером и подтолкнул к двери.
— Я тут сам все уберу. И не возвращайся, пока все не исправишь, — добавил он и похлопал его по плечу.
Ален накинул плед и вышел во двор. Пододвинул второе кресло к Иллае, которая смотрела на поле, затянутое мглой, сел рядом и взял ее руку. Она чуть дернулась, но руку вынимать не стала.
— Мне здесь нравится. Чувство ностальгии, — произнесла она мягко, уже без напряжения и сухости в голосе.
— Тогда почему ты не живешь в пригороде, в доме?
— В таком доме нужно жить семьей. У меня осталась только сестра, но она живет далеко и перебираться ко мне не намерена. А раньше мы любили с ней смотреть на звезды.
— Познакомишь нас? Я бы очень хотел с ней познакомиться.
Она еще раз посмотрела на звезды и сказала: