На отшибе всегда полумрак

— Да, когда-нибудь я вас обязательно познакомлю.

— Отлично, я могу надеть костюм.

Она посмотрела на него и мягко улыбнулась:

— Мне и так нравится.

Он расплылся в улыбке.

— Ты первая женщина, которой я нравлюсь в футболке, потрепанных джинсах и с краской на руках.

— Это добавляет тебе шарма, — усмехнулась она.

— Вот это признание.

— Здесь ты выглядишь собой, истинным собой. Здесь ты — Ален, сын Марта, который красит сарай и жарит рыбу на гриле. А в костюме ты — детектив Расмус, расследующий убийства. — Иллая пожала плечами.

Они сидели, глядя на спящие поля, и слушали потрескивание углей в мангале. Ален, ничего не говоря, нежно сжимал ее руку, а Иллая наслаждалась простором и свободой этого места.

Глава 20

На отшибе

Время шло своим чередом. Пролетело еще три года, а за ними еще три.

Сестра стала скованной, зажатой и почти не разговаривала. Она по-прежнему брала меня за руку, и мы бродили по лесу, слушали скрип деревьев, шум ветра, пение птиц, шорох трав и жужжание насекомых. На свалку ходили только при крайней необходимости, еду приносили из школы, одежду мать доставала на барахолках и в благотворительной организации нашего округа.

Осенью мне стукнуло тринадцать, и мой мир разбился вдребезги. Твердую почву, на которой мы с сестрой стояли, прорезали огромные бездонные трещины. Как нам удалось не упасть в них, я и сейчас не знаю. А может, не получилось, может, нас давно заполнила черная бездна.

Наши тела менялись, мысли накалялись, мне хотелось выплыть на поверхность, а сестре — погрузиться на дно.

— Ну скажи, что со мной?

— Ты взрослеешь, — отвечала она, поджимая губы.

— Но другие так не взрослеют.

— На то они и другие, — убеждала меня Си, при этом ее глаза блестели от едва сдерживаемых слез.