– Это точно, – сказала Андреа, хотя знала, что есть вещи – и люди, – которые оставались невидимыми даже для интернета. Она усмирила свою творческую зависть и постаралась напомнить себе, почему она вообще здесь. У Джудит явно была привычка, присущая жителям маленьких городков, – делиться с новыми людьми сразу всем. Или ей просто отчаянно хотелось, чтобы кто-то понял, чем она занимается в своей студии. Как бы то ни было, женщина, похоже, была открыта для прямых вопросов.
Так что Андреа спросила:
– Вы подписываете свои работы фамилией Вон?
– Нет, боже упаси. Я бы не вынесла такого внимания. Я использую второе имя матери, Роуз. Джудит Роуз.
Андреа кивнула, сделав вид, что ее сердце не выпрыгнуло из груди при упоминании Эмили.
– Вы очень хороши. Должно быть, она гордится вами.
Джудит явно смутилась.
– Кэт не сказал вам?
– Не сказал мне что?
Джудит молча пригласила Андреа следовать за ней в дальний конец комнаты. Она остановилась перед стеллажами от пола до потолка с огромными холстами. Она перебрала несколько работ, прежде чем остановилась, и взглянула на Андреа через плечо.
– Будьте снисходительны. Это был мой первый коллаж. Я была возраста Гвиневры. И полна страха и гормонов.
Андреа не знала, чего и ожидать, когда Джудит перевернула холст с очень примитивным коллажем. Он вызывал те же темные и тревожные чувства, но не с такой силой. Было понятно, что Джудит работала над созданием собственного видения; также было понятно, что темой коллажа стала смерть ее матери. Фотографии Эмили шли по кромке холста, они были сшиты грубой черной нитью, какой пользуются после вскрытия.
Андреа подыскивала нужные слова.
– Это…
– Сыро? – Джудит самокритично усмехнулась. – Ну да, вот почему я показываю это далеко не всем. Даже мой агент его не видел.
Андреа постаралась придумать вопрос, который задал бы человек с улицы.
– Это ваша мать?
Джудит кивнула, но фотография Эмили из старшей школы, расположенная в углу картины, была настолько знакома Андреа, что она могла бы описать ее с закрытыми глазами. Объемные завитые волосы. Светло-голубые тени. Подведенные губы бантиком. Ресницы в скомкавшейся, как паутина, туши.
– Все говорят, что Гвиневра напоминает ее, – сказала Джудит.
– Напоминает. – Андреа наклонилась, чтобы рассмотреть поближе. Как и в более поздней работе, Джудит перемешала фотографии с обрывками текста. Листы линованной школьной тетради были беспорядочно разбросаны по холсту. Все фразы были написаны одним и тем же закругленным почерком, с завитками, как у очень эмоциональной юной девочки:
ebooksa