— Замолчи! Ты понятия не имеешь…
— О, я как раз прекрасно «имею понятие», о чём говорю. Эклипсо просто не смогла смириться, что часть её сознания любит вино и разгульную жизнь. Не смогла смириться, что просто любит скакать на членах за деньги. Что получает удовольствие от этого совершенно искренне. Впрочем, разве можно обвинять суккуба в любви ко всему этому?
— Заткнись!
— Поэтому и появилась ты, Эйко. Мусорный бак, в который Эклипсо слила свою тёмную сущность, пытаясь спрятать её от себя и отца. Знаешь, что я думаю? Думаю Эклипсо с превеликим удовольствием избавилась бы от тебя, если бы у неё появилась такая возможность.
* * *
— От кого ты бежишь, Эклипсо? В этом лесу все твои друзья.
Суккуб сидела на берегу озера, освещаемого луной. Рядом с ней сидела тень её отца. Даже сквозь лесную тьму было заметно, что эта тень полностью накрывает Эклипсо.
— Я не знаю, — ответила она. — Здесь как-то жутко. Не спокойно.
— Это всего лишь твоя усталость. Накопившийся, лишний груз.
— Да, я так устала за это время. Я так хочу просто спокойствия. Просто…
— Просто убрать ненужное, вот что, — перебил её голос. — Тебе нужно избавиться от ненужного. Отсечь от себя.
— Но… это ведь часть меня самой. Как ни крути.
Тень фыркнула:
— Отвратительная часть тебя. Тебе самой не противно?
— Я…
— Лично мне противно, — тень не давала Эклипсо вставить и слова. — Отвратительно осознавать, кем является твоя дочь. Разве этому я учил тебя? Разве для этого я пожертвовал всем!?
Эклипсо всхлипнула.
— Позорище! — продолжала тень. — Какое же ты позорище!
* * *
Золотистая, длинная змейка, ползла по ночной тьме. Она изредка останавливалась, приподымала свою маленькую мордочку, и ощупывала воздух своим раздвоенным язычком.