— А у меня папа раньше ходил на охоту с нанайцами. Они отправлялись на два-три месяца. И валенок с собой не брали. Только надевали кожаный чулок и наверх еще такие унты без меха, как чехол, и ноги у них не мерзли. Они их заворачивали в траву. Есть такая трава, растет на болотах. Называется по-нанайски но-акта. Почему наши лабораторные исследователи этой травой не займутся? Папа просто удивляется, — из нее можно было бы сделать материал. Ученые получили бы большие выгоды. И наши солдаты на финском фронте не морозились бы. Почему так бывает, Георгий Николаевич? Ведь у каждого народа, даже у самого маленького, есть свои какие-то достижения?
— Только, знаете, я в самом деле лыжник плохой, — говорил Георгий, держась следом за Натой и подходя к обрыву.
Предстоял спуск. Ната не ответила, — кажется, была счастлива, не ждала такой радости.
— Держитесь все время за мной! — Она помчалась вниз.
Скатились с высокого берега на реку. Георгий упал, потерял одну лыжу, с другой вместе перевернулся через голову. Ната хохотала и долго не шла к нему.
Четыре километра через реку идти было легче. Мимо проплывали огромные, в два-три роста человеческих, вмерзшие битые льдины. Картина была знакомая, но все же смотреть ее можно было еще много раз с наслаждением.
— Почему вы молчите? Вам трудно так идти? — спросила Ната. — Пойдемте тише, и давайте разговаривать. Вы, наверное, плаваете хорошо?
— Плаваю.
— Я догадалась. Кто на лыжах не ходит, тот всегда плавает хорошо. Из спортсменов, конечно… А у вас в эти дни гости были? — спросила Ната.
— Да…
— Вы с москвичкой ездили к Максиму? Ей понравилось там? Она подбору у невода тянула вместе с рыбаками? И вы тоже? Она водку пьет?
— Колдунья вы, Ната, все знаете!
— Вот видите, я всегда думаю о вас. Я бы про это слушать не стала, если бы не думала. Что она вам рассказывала интересного?
— Говорила о моих работах. Приезжала посмотреть.
— Расскажите…
Георгий стал говорить. Ната расспрашивала с интересом. Иногда она хмурилась, морщила лоб, как бы не сразу понимая, но вскоре морщинки расправлялись.
— В колхозе она очень понравилась. А вы знаете, что икру красную солить не умели и ее выбрасывали. А папа мой говорит, что теперь умеют солить икру и тоже выбрасывают, если не завозят вовремя соли и маленьких бочат. Вот какая у нас бесхозяйственность. А москвичка очень понравилась в деревне.
Они некоторое время шли молча.
— Вот какие у нас советские женщины! — сказала Ната. — Они обе известные! Я книжку Лосевой читала. Писатель может присочинить, чтобы было героичней и красивей. А художник рисует все как есть. Художник правдивее, мне кажется. Так?
Ребенок зорко и испытующе посмотрел на своего взрослого спутника.
ebooksa