— Ната — лыжник! Ее надо на соревнования посылать, она альпинистка почти готовая. Но идти в спортивные кружки не хочет. Говорит, что парни не дают ей покоя. Мы с ней и в снег валились, и снегом мылись, терли лица, жгли костер.
Но о странном полупризнании Наты почему-то говорить не хотелось.
Он очень ясно помнил смены выражений на ее лице, ее глаза. Ната впервые показалась ему привлекательной.
ГЛАВА X
— К тебе можно? — спросил Барабашка, заглядывая в студию.
Георгий слыхал звонок, но думал, что вечерняя почта — принесли журнал.
— Черт ни знает! Как у тебя красиво! Все сам раскрасил?
— Сам.
— У тебя ночевать тут можно? Максим сказал, чтобы я к тебе зашел.
— Тут ночевать нельзя, а у меня в комнате можно.
— А почему тут нельзя?
— Тут у меня работа, как завод или фабрика. Кто же у вас на рыбозаводе ночует.
— A-а! Ну ладно. Мене маленько местечка надо, много не надо.
— Об этом не беспокойся. Вот я тебе покажу сейчас одну картину — интересно, понравится она тебе или нет. Вот смотри, это ты узнаёшь?
— Черт ни знает! — поразился Барабашка. — Это я сам?
— Да.
— У-у! Ну, ты худой художник, ведь ты неправильно меня рисовал, — сказал Барабашка, осмотрев картину как следует.
— Почему же неправильно?
— А потому, что я помню, как стоял. В санях я не так стоял, я ближе к этой стороне стоял, у меня башка крепкая, я хорошо помню. И лошадь не такая! Другая масть.
Несмотря на творческие ошибки Георгия, картина Барабашу понравилась.
ebooksa