Вот и она. В толпе словно вспыхнул прожектор и осветил душу.
— Ната, постой! — выкрикнул он, грубо получилось. Подошел, не чувствуя ни себя, ни ног.
Она, казалось, не слышит.
— Натка! — он нагнал ее. Твердил себе, что надо действовать смелей. «Кто ищет, тот всегда найдет!» Он так разволновался, что ни на кого не обращает внимания, даже не стыдно.
— Ната!
Она обернулась, как бы удивилась, потом наклонила голову, словно прыснула со смеху.
Еще не хватало! Смеяться надо мной! Он положил ей руку на плечо:
— Ната, подожди, поговорим немного.
Она глядела насмешливо, но не сбрасывала руки.
Перемена явная. В хорошую сторону. У Ивана отлегло на сердце. Но и зло не проходило. «Ну погоди, попадешься ты мне!»
— Приди вечером в кино «Ударник» на восемь часов… — стараясь быть ласковым, сказал он.
Ната молчала. Лицо ее стало добрей. Она подумала, что он, должно быть, как говорил Георгий Николаевич, осознал свою вину. Что-то милое, знакомое показалось ей в эту минуту в его лице. Она смягчилась. И сразу заметила, что он уловил перемену. Красивые глаза его посмотрели с самоуверенной наглостью.
— Приди в кино «Ударник», — повторил Иван. — На восемь.
— Что-о? — брезгливо скривилась Ната.
— В кино… На восемь… — он опять стал жалок. — Я билеты возьму, Наточка, буду ждать тебя…
Стал какой-то противный, ничтожный.
Ната пошла в проходную, предъявила пропуск женщине с винтовкой и в валенках, прошла мимо стальных упоров, через узкий проход и очутилась во дворе. Иван шагал за ней.
— Ну подожди… Натка, чего ты надулась…
Она рассмеялась. У нее на душе было легко и спокойно, и она не чувствовала былой обиды. Ната скрылась в воротах цеха.
— Зануда! — процедил Иван сквозь зубы.