Круча

— Принеси нарзану, — приказал он негромко и, вернувшись, тоже сел на стул.

Через полминуты смуглый мужчина в военной гимнастерке вынес на подносе несколько откупоренных бутылок холодного напитка, со стаканами.

— Кто же из вас тут Шандалов? — спросил Сталин, угостив гостей и сам отпив из стакана. Ему показали на Виктора. — Так, значит, вас зовут «шандаловцами»?

Виктор заерзал на стуле, сконфуженно усмехаясь.

— Уже рассказали! — вполголоса упрекнул он улыбавшегося Бухарина.

— Рассказал, рассказал, — подтвердил Сталин и, обращаясь к сидевшему рядом с ним Хлынову, кивнул на Шандалова: — Значит, он вас возглавляет?

— Вообще, да, — с улыбкой отвечал тот, поглядывая на Виктора. — Он был у нас до прошлого года секретарем ячейки.

— Оппозиционеры, что ли, вышибли?

— Нет, еще до дискуссии… Впрочем, потом бюро оказалось действительно оппозиционным.

— А сейчас как?

— Сейчас трений в бюро нет, — вместо Хлынова ответил Скудрит. — Но в нем остались некоторые, кто голосовал за оппозицию.

— Как они себя ведут?

— После кончины Ленина конфликтов пока не возникало.

— Итак, — сказал Сталин, отворачиваясь от Скудрита, — значит, у вас есть свой вождь: Шандалов?

И без того красный, Виктор окончательно смутился:

— Честное слово, товарищ Сталин, я тут ни при чем, это они шутят.

— Какие шутки? — иронически возразил Сталин, но тут же сменил тон на серьезный: — Если ваше имя популяризируют сторонники Троцкого за то, что вы защищаете линию партии, то в этом есть хорошая сторона. А плохая может проявиться, если вы зазнаетесь и начнете себя от партии отделять.

— Что вы! Этого никогда не будет!

— Поверим вашему доброму желанию.

Началась довольно продолжительная беседа о журнальных и газетных делах, о задачах пропаганды ленинизма в печати. Сталин сказал, что ЦК возлагает большие надежды на теоретически подготовленную молодежь. В заключение он в прежнем шутливом тоне спросил Бухарина: