Круча

— Сандрик, перестань издеваться, я съем твое пирофное, — с полным добродушием пригрозила девушка.

Они расхваливали свой уютный стол и бранили общий.

— Ты подумай, — говорил Сандрик, — там даже неприличного анекдота рассказать нельзя, а здесь я рассказываю — и ничего!

Надя вспыхнула, а «Мыфка» поперхнулась и возмущенно вскричала:

— Зачем ты вреф? Что подумает о нас твой товарифф?

Красавец Кирилл, молча улыбаясь, вертел в пальцах хлебный комочек в ожидании кофе.

Сандрик между тем начал рассказывать серию анекдотов. Пример постоянства; пятидесятилетний отец семейства говорит: «Я влюбился в мою будущую жену, когда ей стукнуло семнадцать лет, и с тех пор влюбляюсь только в семнадцатилетних». Одного из студентов-философов спросили, что он сегодня видел во сне. Он отвечал: «Производительные силы и производственные отношения».

Костя поинтересовался у Жени работой Пушкинского дома. Сандрик вмешался:

— Ты серьезно веришь, что они делом занимаются? Вот их научные труды. Например, жил ли Пушкин с графиней Фикельмон, это неизвестно… — Тут Надин сделалась краснее мака, а от Жени Сандрик получил ложкой по лбу, но продолжал, не смущаясь: — И вот целая литература приводится, чтобы доказать, что это действительно неизвестно. А в музее у них показывают пистолеты и самовар и поясняют: «Из самовара этого Пушкин чаю не пил, а из пистолетов этих не стрелял».

После завтрака Флёнушкин показал Косте сводчатую гостиную «с телефоном»: произнесенное в любом углу шепотом слово долетало в противоположный, будто сказанное на ухо. Пересветов должен был зайти в угол, но поблизости сидела в кресле-качалке Уманская, около нее стояли молодые люди. Костя сказал Флёнушкину:

— Пройдемся лучше по парку.

Они погуляли. У пристани многочисленная шумная компания молодежи выбирала лодки. Сандрик побежал в будку за веслами, а Костя присел на корточки отвязывать от прикола ялик.

— Нет уж, без меня тоните! — кричала Уманская, когда ее компаньоны, садясь в лодку с криками и писком, зачерпнули бортом воды. — Я к кому-нибудь еще подсяду… Можно к вам, товарищ Пересветов? — услышал Костя над собой ее голос.

— Пожалуйста!

— К нам, к нам! — закричал подбегавший с веслами Флёнушкин. — Это называется похищение сабинянки!

Он протянул ей руку, и лодка качнулась под их тяжестью. Уманская села за руль, Костя за весла.

Через минуту ялик вылетел на середину пруда. Густая раскидистая зелень отовсюду подступала к воде, исчерченной блестевшими на солнце волновыми хвостами от скользивших по ней лодок. Костю не покидало чувство полной беззаботности, им словно управлял кто-то другой, ничему не хотелось противиться. Сандрик что-то острил, Уманская улыбалась, перебирая пальцами рулевые веревочки. Костя старательно греб, оглядываясь на другие лодки.

После обеда Пересветов с наслаждением растянулся в постели и проспал не только мертвый час, но и вечерний чай. Встав, ходил полусонный, точно спьяну, под действием свежего воздуха и сказавшейся наконец усталости.

3

За ужином Флёнушкин объявил, что в зале через полчаса представлена будет басня Крылова «Демьянова уха».

Желающих взглянуть нашлось много, стулья носили из столовой. На импровизированную сцену вышли два толстых купца, подпоясанных разноцветными кушаками; одним из купцов был загримирован Сандрик. Толстая купчиха внесла огромную миску с кипятком, изображавшим уху, Демьян с женой усердно потчевали гостя. Действие шло в точности по крыловскому тексту: «Соседушка, мой свет, пожалуйста, покушай» — и так далее, пока сосед не убегал, «схватив в охапку кушак и шапку». Авторские реплики, мило шепелявя, читала Женя-«Мыфка».