Круча

У Мамеда с Ольгой завязалась дружба. Ольга одна в общежитии знала от Кертуева, что у него на родине осталась молодая красивая жена Фатима. Несчастье в том, что Фатима неграмотна и стыдится ехать в Москву к мужу.

— Написал ей? — спрашивала Мамеда Оля без свидетелей.

— Написал. Не хочет. Боится.

— Погоди, я ей сама напишу. Вздор какой! Чего боится? Устроишь ее здесь в школу ликбеза.

— Скажут — сам учитель, а жену грамоте не выучил.

— Не успел! Если б вы давно женаты были, — другое дело. В институте никто и знать не будет, куда она ходит учиться.

Каждый день, не утром, так вечером, Оля выкраивала минуту прибрать комнату Афонина; он ей в конце концов стал оставлять ключ. Михайлов свою комнату убирать не разрешил, зато сам начал подметать у себя ежедневно.

У Афонина висела на стене фотография молоденькой девушки с большими глазами.

— Это твоя сестренка? — спросил как-то Флёнушкин.

Лицо Ивана Яковлевича на секунду окаменело.

— Почти что, — неопределенно ответил он.

Впервые увидев Елену Уманскую, Оля спросила у Кости:

— Кто эта красивая женщина?

— Разве она красивая? — в свою очередь спросил он, удовлетворив Олино любопытство.

Женщины, не похожие на Олю, редко ему казались красивыми. Все же, зайдя вскоре после этого по делу в канцелярию, он невольно искал глазами Уманскую. Однако на ее месте сидела незнакомая ему женщина.

Уманская оставила работу в институте. Брат ее на вопрос о причинах ухода сестры отвечал почему-то не очень охотно: обстановка здесь нервная, у Лены сердце больное.

— А я подумал, не сбежала ли она от приставаний, — заметил Костя. — По-моему, у нас кое-кто не давал ей покою.

Элькан внимательно посмотрел на Пересветова и отвечал так, будто подобная мысль не приходила ему в голову:

— Не думаю.

— Она замужем?