«Цыпленка?» — говорю.
Я решил, что болельщица «Спартака» проголодалась, и возражать не стал. Цыпленка так цыпленка, я не прочь был закусить. В перерыве у буфетной стойки лезу в карман за кошельком, она руку мою отводит и заявляет:
«Нет, нет, я пригласила, я плачу».
И берет из рук буфетчицы четвертинку с прозрачной жидкостью… У меня глаза на лоб полезли: вот так «цыпленок»! Тут-то я и осознал, друзья мои, насколько мы, старики, отстаем от века. А еще говорят, что проблема поколений — отживающий миф: разговариваем на разных языках, она «пендель» не понимает, а я «цыпленка». Пробормотал что-то, спасибо, дескать, я непьющий, схватился рукой за сердце и стушевался за чью-то спину. Второй хавтайм досматривал уже с другого ряда. Ну, думаю, коли она одна всего цыпленка раздавила, пожалуй, лыка вязать не будет, что мне тогда с ней делать? Женщина слабая, беззащитная, упаси бог, домой провожать придется, а я мужчина семейный и к тому же безупречной нравственности…
— А как тебе стадион понравился?
— О! Грандиозно!
Аришина школьная подруга Лелечка жила давно уже в отдельной однокомнатной квартире. Она выглядела моложе своих лет и надежды на замужество не теряла. С Ириной Павловной они время от времени встречались, а чаще отводили душу в телефонных разговорах, которые за их продолжительность Константин Андреевич называл «пресс-конференциями» (в отместку его ученые беседы с Володей и друзьями Ариша именовала «диссертациями»).
Иногда Пересветовы приглашали Лелечку с собой в ЦДЛ посмотреть новый фильм, два-три раза вместе с ней встречали там Новый год.
Когда она однажды зимой познакомилась с одним «интересным, еще не старым» инженером («женатым, к сожалению»), то Ариша узнала об этом на другой же день. По Лелечкиным словам, знакомые позвали ее к себе в гости. Рядом с ней за столом сидел Борис (так зовут инженера), они очень мило беседовали. Когда же гости стали расходиться, он отказался от преферанса, за который мужчины усаживались «на всю ночь», и вызвался проводить свою соседку по столу до дома.
— Ухаживает за мной напропалую! — смеясь, хвасталась она перед Аришей по телефону неделю спустя.
Описание внешности инженера, его имя и упоминание о преферансе навели Ирину Павловну на мысль: уж не Наташин ли это муж Борис? Он ходит к кому-то играть в карты и возвращается поздно. Подробные расспросы эту догадку подтвердили (бывают же такие совпадения даже в огромной Москве!). Тогда Ирина Павловна стала всячески отговаривать приятельницу от флирта, угрожавшего семейному благополучию Костиной дочери. У Лелечки, однако, были свои взгляды на чужих мужей.
Ирина Павловна не на шутку рассердилась на свою подругу и все рассказала мужу. Константин Андреевич взволновался. Он должен как-то вмешаться, но как? Открыть глаза дочери на поведение Бориса? Для нее это будет удар, поведет к семейной драме. Особого уважения к зятю Пересветов не питал, но подталкивать семью на развал не считал возможным, — свои дела пусть они решают между собой сами. В то же время по-человечески и по-отцовски чувствовал себя вправе, даже обязанным воевать против грязной лжи. Поэтому решил поговорить начистоту с Борисом.
Позвонив ему на завод, он сказал, что сегодня будет на Кузнецком мосту в «Книжной лавке» писателей перед ее закрытием. Борис наведывался в нее иногда с тестем, пользуясь возможностью приобрести что-нибудь новенькое из книг, и на сей раз охотно туда приехал по окончании рабочего дня.
Купив книги, вышли на улицу. Снежинки лениво крутились в ореолах электрических фонарей, погода располагала к пешей прогулке. Выбравшись из людской толчеи Кузнецкого моста, поднялись по пригорку до улицы Горького, свернули вправо и пошли по ней в сторону Белорусского вокзала.
Даже при уличном освещении было заметно, как от первых же слов тестя смуглое лицо Бориса густо покраснело.
— Откуда вы знаете? — спросил он. — Кто вам сказал?
— Это не имеет значения, — спокойно отвечал Пересветов. — Ведь это правда?
Отрицать у Бориса не повернулся язык. Помолчав, он спросил:
— Вы знаете эту женщину?
— И это неважно. Важно одно: что вы собираетесь делать?
ebooksa