Борис опять помолчал. Заметно было его усилие взять себя в руки.
— Но, Константин Андреевич, — начал он, — ведь это чепуха. Эпизод, мимолетное знакомство. Она значительно меня старше… И вообще… Ничего серьезного с моей стороны, уверяю вас, да и с ее тоже, я думаю.
— Мимолетному свойственно превращаться в длительное.
— Да нет же, нет оснований этого опасаться.
— Так что же вы думаете делать? — повторил вопрос тесть.
— Все это кончится, само собой оборвется.
— Чтобы затем последовал новый эпизод?
— Ну вот! Вы во всем такой строгий…
— Но если вы ждете, что «это» кончится само собой, так ведь может и новое само собой начаться. Как вас понять? Вы полагаете, что обманывать Наташу, изменять ей — в порядке вещей? Семейная жизнь, построенная на лжи, вас вполне устраивает? Может быть, вы уже приучили себя к этому?
— Да что вы! Константин Андреевич! У вас нет никаких оснований думать так.
— До сих пор я и не думал, но после ваших слов поневоле буду так думать.
— Хотите, я сегодня же с ней порву?
— Чего хочу и чего не хочу, это не имеет ровно никакого значения, — начиная раздражаться, возразил Пересветов. — Чего вы сами хотите, в этом главное. В третий раз спрашиваю: что вы намерены делать?
— Хорошо, этого больше не будет.
— Да вы, пожалуйста, не делайте вид, будто строгий тесть принуждает вас отказаться от приятной интрижки. Отдайте себе полный отчет в ваших собственных чувствах, в последствиях вашего поведения и поступайте как знаете. Помните только, что на понуждении себя к обязанностям отца и мужа прочная семья не строится.
— Мне моя семья дороже любой интрижки!
— В самом деле? Так что же вы так поздно спохватываетесь? И надолго ли у вас это «дороже»?
— Буду стараться, чтобы надолго.
— Все-таки надолго? А не навсегда? Хм…
— Константин Андреевич! Я уже не в первый раз убеждаюсь, что мы с вами разных поколений. Вы никогда своей жене не изменяли, а в наше время смотрят на это значительно проще. Вам меня трудно понять.