— Я там учился до тысяча девятьсот пятнадцатого года, а с семнадцатого по двадцать второй редактировал газету. В футбол играл… Так что многие меня в лицо знали. Впрочем, я раньше усики носил, а теперь бреюсь. Ну и постарел немножко, сорок три года мне… В общем, конечно, узнать могут, если приглядятся.
— Без нужды на улицах в дневное время не показывайтесь. Мы вам дадим несколько явок с паролями. Необходимо установить, сохранились ли наши люди. Они должны связать вас с представителем подпольного обкома партии. Ему вы устно передадите наши инструкции. После этого тем или иным путем дадите нам знать о выполнении поручения и постарайтесь вернуться обратно через фронт с материалами, какие получите от представителя обкома. Сроком мы вас не связываем, неизвестно, как у вас сложатся обстоятельства.
В инструкциях, какие должен был устно передать Константин еланскому партийному подполью, наряду с общими указаниями о необходимости широкого развития партизанского движения, разведывательной, диверсионной и агитационной работы в фашистском тылу, особо подчеркивалась задача подрыва работы железнодорожного транспорта, питающего фронт противника резервами, военной техникой и боеприпасами.
По словам представителя разведотдела, в помощь партизанам через фронт будут забрасываться кавалерийские отряды и парашютные десанты. Обстановка всенародного подъема на борьбу с оккупантами создает возможность образования в тылу врага освобожденных районов с восстановлением в них советской власти. Задачу эту еланское партийное подполье должно поставить в порядок дня.
Важность полученных Пересветовым директив не нуждалась в пояснениях. Оставалось договориться о легенде, за кого ему себя выдавать в оккупации.
— Может быть, за сельского учителя из моей родной Варежки Пензенской области? — предложил он. — По крайней мере, не собьюсь, коли спросят, где жил, или в контрразведке моим прошлым станут интересоваться.
— Ну последнего я вам, товарищ Пересветов, ни в коем случае не пожелаю. А легенда что ж, пожалуй, подходящая. Пенза отсюда далеко. Паспорт мы вам заготовили на другую фамилию, конечно. Возраст ваш еще не призван, будем считать, что в армии вы не служили… Поезд, на котором вы ехали, скажем, к родственникам, разбомбило где-то под Вязьмой. Подробности додумайте не торопясь, чтобы ни в чем не попасть впросак. Просочиться во вражеский тыл сейчас вам большого труда не должно составить, это не то что установившийся фронт переходить. Необходимо эту ситуацию использовать.
— Километрах в тридцати отсюда, — заметил Пересветов, — местность мне знакома. Когда-то я ездил туда из Еланска к лесному озеру на утиную охоту.
— Так вы еще и охотник? Стало быть, с лесом, через который вам сегодня пробираться к Еланску, должны быть на «ты»…
Пересветову была вручена с необходимыми пояснениями карта местности, названы явки, пароли, даны советы, как вести себя в некоторых обстоятельствах. Спустя час та же дивизионная легковушка, на которой он приехал, помчала его обратно.
Ополченский стрелковый полк стоял, как упоминалось, во второй линии, на широком участке между двумя железнодорожными магистралями, вдоль которых в те дни противник стремительно вклинивался в нашу оборону. С утра, как только на западе загремела отдаленная канонада, полк был приведен в боевую готовность и поставлен «на колеса», чтобы немедленно двинуться, куда будет приказано. Перед расположением батальонов и рот выставлены были боевые заставы с пулеметами.
К вечеру того же дня появились прорвавшиеся через передовую линию первые отряды гитлеровцев — незначительные, поскольку в мешке между железными дорогами фашисты наносили не главный, а вспомогательные удары. Из ближнего леса на поляну перед окопчиками нашей заставы вылетели, фырча, несколько мотоциклов. Пулемет, укрытый в канаве против дороги, встретил их кинжальным огнем, и только двоим мотоциклистам удалось, развернув машины в обратную сторону, скрыться в лесу.
Затем в глубине леса заурчали танки. Два появились на опушке; один удалось подбить из противотанкового ружья, другой повернул в лес несолоно хлебавши. Вслед за этой разведкой боем на наши окопы и на деревню, в которой располагался штаб полка, полетели мины.
Пересветов между тем в конце деревни ужинал с бойцами около походной кухни. По инструкции, ему предстояло с наступлением темноты отбиться от своих, переодеться в гражданское платье и, отсидевшись где-нибудь в лесу и пропустив мимо себя фашистские отряды, пробираться в их тылу в северо-западном направлении к Еланску. Перед дальней дорогой нелишне было подкрепиться горячим борщом, аромат которого распространялся в вечернем воздухе из кухонных котлов, стоявших на платформе грузовика.
Пожилой повар, которого в полку все звали Петровичем, в белом фартуке, без пилотки, блестя лысиной, разливал ковшом борщ в котелки обступившим грузовик бойцам, сдабривая кушанье из особого котла томатом. Вдруг прискакал верхом командир полка и крикнул: «Немедленно освободить машину для раненых!» Бросившись выполнять приказание, бойцы второпях опрокинули наземь котел с томатом, и жирная оранжевая масса лавой расползлась по траве, а Петрович в отчаянье схватился за голову и завопил: «Что вы делаете, сволочи?!» Один только он знал, каких хлопот ему стоило вымолить в армейском ПФС для своего полка этот котел с томатным соком!..
Бойцы между тем, не обращая внимания на минный обстрел деревни, спешили подобрать аппетитный томат с травы в свои котелки. «Вот молодцы, не растерялись! — подумалось Пересветову. Он стоял неподалеку, дохлебывая ложкой свою порцию борща. — А ведь многие, из них впервые слышат разрывы мин так близко».
Полк строился в колонны. Солнце заходило, когда двинулись походным маршем на восток. Сзади все еще лопались мины, а из-за вершин леса вынырнул вдруг огромный «юнкерс» со свастикой на боку, совсем низко, в окне кабины мелькнуло лицо пилота. Пуля могла бы легко его достать, но никто не догадался или не успел выстрелить. Описав полукруг, машина опустилась за соседней рощей, а через минуту взмыла и ушла на запад, не сбросив ни бомбы, ни выстрела не сделав по колонне. То ли этот самолет высадил кого-то за рощей, то ли подобрал ранее высаженный десант, — выяснять в сутолоке не стали.
Таковы были последние впечатления Константина от ополченского полка, с которым он сроднился за два с лишним месяца.
Темнело. Колонна влилась в довольно крупный лесной массив. Откуда-то в рядах отступавших появились бойцы других подразделений. По узкой лесной дороге везли полевые орудия, следом за ними шел высокий стройный командир батареи, значительно моложе Пересветова. Длинным лицом и тонкими усиками он напоминал Косте Сережу Обозерского на карточке, присланной им в 1916 году по окончании школы прапорщиков, перед отправкой на фронт.
Некоторое время они с артиллеристом шагали рядом, и Пересветов спросил, почему пушки спешат отойти вместе с пехотой:
ebooksa