— Вот только подоконник у нас поуже, чем тот, на котором ты спал в двадцать третьем году в общежитии ИКП на Крымской площади, — пошутил он. — Но, может быть, примиришься с обыкновенной постелью.
Тот, однако, поблагодарил и отказался, его вещи уже в гостинице, где-то за ВДНХ.
— Мне придется по Москве рыскать без расписания, не хочу Ирину Павловну затруднять моей персоной. Хочу заглянуть в здешние интернаты, потолковать кое о чем в Мосгороно.
Через несколько дней он привел к Пересветовым сравнительно молодого педагога, недавно назначенного директором одной из московских школ-интернатов, и представил его как своего единомышленника.
— Я уж подумывал, не один ли это я в поле воин, с ума спятивший авантюрист, решивший лбом стену пробивать? Ан нет, существуют, оказывается, и без меня энтузиасты макаренковских методов воспитания.
— На ловца, значит, и зверь бежит? — пошутил Пересветов, пожимая твердую ладонь крепко скроенного невысокого мужчины, шатена со смуглым лицом южного типа. С висков на скулы спускались у него подбритые, скорее символические, чем настоящие бачки, а над выпуклым лбом обозначалась по направлению к макушке лысинка. — Вы меня извините за непроизвольный экскурс в область зоологических сравнений, — счел нужным добавить Константин.
— Ничего, нам с Федором Васильевичем нужно уметь кусаться, — отшутился тот и представился: — Леонард Леонович Долинов.
— Стало быть, и вы патриот разновозрастных отрядов?
— Эти отряды лишь один из элементов системы Макаренко. В интернате, который я принимаю, пока еще их нет, думаем завести.
— Мосгороно и районо об этом вашем намерении знают?
— Конечно. В Москве сейчас начинаются поиски нового. Такие отряды уже есть, например, в одном из интернатов в Химках.
— Возникают в порядке частной инициативы?
— Навязывать эксперименты никому, конечно, нельзя. Тут нужен энтузиазм, заинтересованность в успехе.
— Идейная заинтересованность, — уточнил Лохматов. — Преданность идеям Антона Семеновича.
— А что вы считаете главным у Макаренко?
— Принцип воспитательной работы в школе через ученический коллектив, — отвечал Долинов.
— То есть самовоспитание учащихся?
— Можно и так сказать, но самовоспитание под руководством учителя, разумеется, взрослого воспитателя. Он направляет работу учеников, исправляет их промахи, в то же время старается по возможности ни одного серьезного воспитательного мероприятия не проводить в обход ученического коллектива. У нас широко популяризуется опыт Василия Александровича Сухомлинского, директора павлышской средней школы на Украине. В его методике главное — непосредственное нравственное влияние учителя на учащихся, индивидуальная работа с каждым, личный пример учителя. Однако любая воспитательная мера еще эффективней, когда проводится через ученический коллектив, с вовлечением школьников в организованное коллективное действие, воспитывающее сильнее словесной дидактики. Цель, разумеется, одна, к ней с разных концов ведут оба пути, они перекрещиваются, а на практике один — силою вещей все-таки выдвигается сейчас на первый план. Какой из двух? По-моему, работа через ученический коллектив.
— Вот на этом мы с Леонардом Леоновичем сошлись, — сказал Федор. — Встретились в гороно, ожидая приема у завотделом школ-интернатов. Сухомлинского превозносят по заслугам, но нельзя же им затенять фигуру Макаренко.
— Не все вопросы интимной жизни ученика позволительно выносить на обсуждение коллектива, — продолжал Долинов. — Тут Сухомлинский прав, он писал об этом. Тут нужен такт. Однако мы обязаны считаться с реальностью сегодняшнего дня. Посудите сами, могу ли я, принимая сейчас интернат, поставить главную ставку на проведение гуманнейших идей Сухомлинского сорока двумя моими педагогами? Все ли они подготовлены для этого? Очевидно, требуется время, да еще вопрос, удастся ли всех переучить в нужном направлении. Нужны новые, молодые кадры. Провести же организационную работу с ученическим коллективом я могу немедленно, а уж на почве этого потом и все остальное. Выбор, с чего начинать, для меня ясен. Очевидно, и в масштабе страны разбудить общественную активность школьников, развивая их самоуправление и соревнование, можно быстрее, чем переучить трехмиллионную массу учителей работать по Сухомлинскому, на что требуются годы и годы. Кстати сказать, у Федора Васильевича его эксперимент не сторонники методики Сухомлинского сорвали, а противники вообще всяких новшеств и перемен, привыкшие работать по старинке. «Шкрабы», словом. Школьные консерваторы. Они, я думаю, и Сухомлинского не очень-то почитают.
ebooksa