— Давайте я вам все расскажу по второму кругу, — вздохнул Уинстон, — Я устал. Мне наплевать. Потом вы меня расстреляете и покончим с этим. Ваше честное и щедрое предложение при всем уважении меня не заинтересовало. Хотя оно явно предполагает несколько больше свободы, чем у меня есть сейчас.
— Вы патриот и в глубине душе любите Большого Брата?
— Нет. Просто отстаньте от меня все. Ваша военная машина мне ничуть не ближе, чем наша. Как у вас говорят,
— Хотите отомстить?
— Кому?
— Всем, кому посчитаете нужным. Министерствам, теневикам, Эйрстрип Ван, Океании, Большому Брату.
Уинстон ответил не сразу.
— У меня не осталось живых врагов. В смысле, тех, кого можно просто застрелить и удовлетвориться. Большой Брат — вымышленный персонаж, говоря вашими терминами. А победить Океанию в целом мне очевидно не по силам. Вам нечего мне предложить.
— Хотите Англию?
— В каком смысле?
— Англию. Британию. Великобританию. Соединенное Королевство. Вместо Эйрстрип Ван и Океании. Как независимое нейтральное государство. Хоть Британскую Империю в перспективе.
— Чтобы вы пришли и захватили нас?
— Мы и сейчас можем прийти и захватить, но это встанет нам слишком дорого, а в финале получим дымящиеся радиоактивные развалины. Договоритесь с Океанией сами. Англия раньше не была ничьей колонией, и мир нормально к этому относился. Если мы не нападаем на вас, пока вы в составе нашего главного врага, то мы тем более не нападем, если вы снова будете нейтральной страной.
— Лавировать между двумя сверхдержавами?
— Да. Их сейчас отлично устраивает, что Англия не наша. А нас будет устраивать, что Англия не их.
— Но страна неспроста называется «Взлетная полоса один». Она имеет стратегическое значение.
— Давно уже не имеет. Современные самолеты-ракетоносители могут атаковать через Северный полюс, подводные лодки из любой точки океана, ракеты шахтного базирования прямо из Штатов, и в перспективе оборонные рубежи уходят в космос. Все, что взлетает от вас, наше ПВО видит чуть ли не на старте. Ваша ценность как непотопляемого авианосца осталась в прошлом.
— Но наша экономика завязана на Океанию. Мы разоримся. Мы почти все топливо, кроме угля, получаем из-за океана.
— Во-первых, почему нельзя вести деловое сотрудничество, будучи разными государствами? Это всегда была нормальная практика. Во-вторых, у вас должен остаться доступ на рынки Океании, а с независимостью вы получаете доступ и на наш рынок. Сможете быть посредниками вместо контрабандистов. Вместо «Чайного Тракта» и «Эйр Сахара». В-третьих, под Северным морем в ваших территориальных водах находятся богатейшие месторождения нефти и газа, которые не разрабатываются из-за политических рисков. У нас с вами в Северном море всего по одной платформе, а могло бы быть десяток-другой.
— Вы отдадите нам Северное море?