Выпил и курсант Лоу. Он протянул бутылку штатским.
— Нет, нет! — настойчиво повторил Шлюсс. — Сейчас больше нельзя!
— Он не то говорит, — сказал Пехтура. — Необдуманно. — И он и Лоу пристально уставились на штатских. — Дай время, пусть придет в себя.
Шлюсс подумал и взял бутылку.
— Все в порядке, — доверительно сообщил Пехтура курсанту. — А я было решил, что он хочет оскорбить честь нашего мундира. Но это не так, а?
— Нет, нет, что вы! Никто так не уважает военных, как я. Верьте, я бы и сам пошел сражаться вместе с вами! Но кому-то надо было вести дела, пока ребята были на фронте. Разве неправда? — обратился он к курсанту Лоу.
— Не знаю! — со сдержанной неприязнью ответил тот. — Я сам и поработать не успел!
— Что ты, что ты! — упрекнул его Пехтура. — Не всем же повезло, не все такие молодые.
— В чем это мне повезло? — зло спросил курсант Лоу.
— А если не повезло — молчи, нам и своих забот хватает.
— Конечно! — торопливо подхватил Шлюсс. — У всех свои заботы. — Он слегка прихлебнул из бутылки, но Пехтура сказал:
— Да пейте же как следует.
— Нет, нет, спасибо, с меня хватит.
Глаза у Пехтуры стали, как у змеи.
— Ну-ка, выпей! Хочешь, чтоб мы вызвали кондуктора и пожаловались, что ты у нас отнимаешь виски?
Тот сразу отдал ему бутылку, а он обернулся к другому штатскому:
— Чего это он чудит, а?
— Не надо, не надо! — сказал Шлюсс. — Слушайте, ребята, вы пейте, а мы за вами присмотрим.
Молчаливый штатский добавил:
— Как родные братья.