— Ладно, проходи. Все вы пьяны, как стелька. Проходите, иначе всех заберу.
— Прекрасно. Забирайте. Придется идти в участок, если нельзя иначе избавиться от этих психов.
— А где старший кондуктор поезда?
— Он с доктором перевязывает раненого.
— Слушай, что-то ты много себе позволяешь. Ты что — разыграть меня хочешь?
Пехтура поднял своего спутника.
— Стой как следует! — скомандовал он и встряхнул его. «Л-люблю, как брата», — забормотал тот. — Да вы на него посмотрите, — сказал он, — посмотрите на них, на обоих. А там, в вагоне, — потерпевший. Что ж, вы так и будете стоять, так ничего и не сделаете?
— Да я было подумал, что ты меня разыгрываешь. Значит, это они? — Полисмен поднял свисток. На свист прибежал второй полисмен. — Вот они, Эд. Постереги их, а я пойду выясню: там, в вагоне, убитый. Стойте тут, солдаты, поняли?
— Вполне, сержант, — согласился Пехтура. Тяжело топая, полисмен убежал, а он обратился к штатским: — Все в порядке, друзья. За вами пришли вестовые, они вас проводят на парад, сейчас он начнется. Вы идите с ними, а мы с этим вот офицером отправимся в вагон за проводником и кондуктором. Им тоже охота попасть на парад.
Шлюсс снова заключил его в объятия.
— Люблю, к-к-как бра-брата. Все мое — твое. Проси чего хочешь.
— Отлично, — сказал тот. — Присмотрите за ними, капитан, они совсем спятили. Ну, вот, идите с этим добрым дяденькой.
— Стой! — сказал полисмен. — Подождите-ка тут, вы, оба!
С поезда раздался крик, лицо кондуктора походило на раздутый орущий шар.
— Поглядеть бы, как он лопнет! — пробормотал Пехтура.
Полисмен, на котором повисли оба штатских, торопливо тащил их к поезду.
— За мной, слышишь?! — крикнул он Пехтуре и Лоу.
Он отходил все дальше, и Пехтура торопливо сказал Лоу:
— Пошли, генерал! Давай быстрее! Прощайте, друзья! Пошли, мальчик!
— Стой! — заорал полисмен, но, не обращая на него внимания, они побежали вдоль длинной платформы, пока там кричали и шумели.