— Не знаю. Никогда про это не думала. — Эмми наполнила водой раковину.
— Знаешь что? — сказала миссис Пауэрс, глядя на крепкую, прямую спину Эмми. — У меня в чемодане лежит совсем новое платье, но мне оно почему-то не к лицу. Кончим мыть посуду и пойдем ко мне и примерим его на тебя. Я немножко умею шить, мы все приладим. Хочешь?
Эмми незаметно стала оттаивать:
— Только зачем оно мне? Я никуда не хожу, а для стирки, для уборки у меня платьев хватает.
— Понимаю. И все-таки хорошо иметь платье понаряднее. Я тебе и чулки дам, все что надо, даже шапочку подберем.
Эмми опустила тарелки в кипяток, пар заклубился над ее покрасневшими руками:
— А где ваш муж? — неожиданно спросила она.
— Его убили на войне, Эмми.
— Ой! — сказала Эмми. И, помолчав, добавила: — Вы такая молодая! — Быстрым, сочувственным взглядом она окинула миссис Пауэрс: сестры в горе! («И моего Дональда убили!»)
Миссис Пауэрс быстро встала.
— Где посудное полотенце? Давай скорее кончим и пойдем примерим платье.
Эмми вынула руки из воды, вытерла о фартук.
— Погодите, я вам тоже дам передник.
С мокрых плетей вьюнка на нее глядел нахохлившийся воробей. Эмми надела ей фартук, завязала на спине тесемки. Снова пар заклубился у локтей Эмми. Миссис Пауэрс было приятно касаться гладкой фарфоровой поверхности теплых тарелок. Стекло засверкало под ее полотенцем, и столовое серебро выстроилось шеренгой, мягко отражая свет, приглушая его, а они, словно две жрицы, повторяли Гимн Платьям.
Проходя мимо кабинета, они увидели, что старик с сыном молча смотрели на ветки дерева, испуганного дождем, а Джо Гиллиген, растянувшись на диване, курил и читал.
8
Эмми, разнаряженная с головы до ног, неловко пыталась высказать благодарность.
— Как славно пахнет дождем! — перебила ее миссис Пауэрс. — Посиди со мной, хорошо?
Эмми вся ушла в созерцание своего наряда, но тут очнулась ото сна, словно Золушка:
— Не могу. Мне штопать надо. Чуть не забыла.