Кость от костей

В животе заурчало. Хлеб и сыр по-прежнему лежали на столе там, где она их оставила; воды должно было хватить на чай.

Мэтти засуетилась, нарезала хлеб и сыр, подбросила дров в очаг, налила в чайник воды и поставила его на огонь. Привычность действий успокоила ее; она снова выполняла свои обычные обязанности. Поставила на стол две тарелки, как всегда, две чашки, а когда вскипела вода, заварила чай.

Тогда она заметила, что Си Пи вышел из оцепенения и смотрит на нее с явным любопытством. Или то была жалость? Мэтти густо покраснела. Она не нуждалась в его жалости и не заслуживала ее.

– Сядь… поешь, – через силу проговорила она.

Ей было стыдно за скромный стол, и она не могла объяснить, что Уильям хранил еду в сарае под замком. Им и этот ужин перепал лишь потому, что утром ее муж оказался в хорошем настроении – думал, будто убьет демона и с торжеством вернется домой, удачливый охотник.

А потом удачливый охотник ляжет со своей маленькой женушкой и сделает ей сыновей.

При мысли об этом Мэтти затошнило, и она судорожно сглотнула. Она больше не должна ему подчиняться. Больше никогда.

Си Пи взглянул на аккуратно нарезанные хлеб и сыр и на тарелку со сливочным маслом.

– Можно сделать горячие бутерброды с сыром. У тебя же есть сковородка?

– Горячие бутерброды с сыром, – повторила Мэтти, и от воспоминания еле устояла на ногах.

Хрустящий хлеб, пропитанный сливочным маслом, с толстым слоем расплавленного желтого сыра, горячий, только что со сковороды; а рядом – тарелка супа с вермишелью в форме буковок.

– Все в порядке? – спросил Си Пи и шагнул к ней, готовый ее поддержать.

Мэтти отмахнулась, закрыла глаза. Она чувствовала запах этого супа и вкус хлеба на языке.

– Если не хочешь, можем не делать, – сказал он. – Подумал, что это лучше, чем просто хлеб.

– Можем… сделать, – ответила она. – Просто я… не умею.

– Ну ничего, я умею. Я умею готовить четыре блюда без микроволновки, и одно из них – горячие бутерброды с сыром. Точнее, пять, если считать хлопья с молоком, но высыпать хлопья в миску и залить молоком – это же не считается готовкой? Иногда я даже молока не наливаю. Просто ем хлопья прямо из миски, как чипсы. Но только если они с сахаром, знаешь? Такие детям покупают. Грифф говорит, что это ужасно, что у меня вкус как у четырехлетнего.

Си Пи говорил и намазывал хлеб маслом, а когда упомянул имя Гриффина, на миг остановился, и руки его обмякли. Но потом продолжил, словно ощутив прилив сил:

– Можешь поставить сковородку на огонь? Хорошо, что мне раньше приходилось готовить на открытом огне в походе, иначе как знать, может, ничего у меня бы и не получилось.

Мэтти не пыталась вклиниться в его болтовню, но его это, кажется, вполне устраивало. Он болтал о том о сем, чтобы отвлечься от мыслей. Она это понимала. Мэтти поставила тяжелую сковороду на решетку – так она жарила яичницу.

Подошел Си Пи с тарелкой нарезанного сыра и хлеба, намазанного маслом. Стал выкладывать хлеб на сковороду. Ломтики сразу зашипели, комната наполнилась ароматом жареной сливочной корочки, а Си Пи положил на каждый ломоть хлеба по кусочку сыра.