Последняя сказительница

Покачнувшись, я хватаюсь за край стола. Эпсилон-пять спешит протянуть мне руку.

– Позвольте вам помочь.

Я беру его за руку и падаю на стул. Прижимаю к себе и глажу пальцем метку, как тысячу раз в прошлом.

Я дрожащим голосом называю его имя, которое не произносилось вслух несколько столетий.

– Хавьер?

Глава двадцать четвёртая

Эпсилон-пять, мой брат, склоняет голову набок.

– Не понимаю.

Я судорожно всхлипываю, вытираю слёзы и смотрю в сторону.

– О Боже.

И снова поворачиваюсь к нему. Несмотря на то, что сделали с его разумом, за морщинками и сединой я узнаю брата.

– Зетта-один? Что с вами? – говорит он мягче, а взгляд такой же, как много лет назад, когда я ушибла ногу о его кровать.

Теперь над карими глазами Хавьера, помутневшими с возрастом, нависают набухшие веки. Он смотрит в сторону складов.

– Я позову на помощь.

– Нет, – говорю я. – мне просто надо передохнуть.

– Хотите тоника?

Он шаркающей походкой направляется к полкам с красными, зелёными, синими и золотистыми бутылками.

У меня перехватывает дыхание. Он старше дедушки, когда тот умер.

Я, не веря своим глазам, наблюдаю, как он дрожащей рукой наливает в чашку из бутылки красный тоник, и хочу попросить, чтобы не спешил, когда он бросается через комнату обратно.

Выдвинув табурет, он садится рядом со мной.