– Кого? – поторопил Кошкин.
Но Соболева резко замолчала, притихла. Робко обернулась к нему и молвила:
– Мы пришли…
Захоронение, если сравнивать с прочими могилами, было богатым. Ухоженная сосенка в углу и несколько розовых кустов – эти были не засохшими и не вымерзшими, а вполне живыми, багрово-алыми, с острыми, как иглы, шипами. Участок, обнесенным невысокой чугунной оградой, и два темно-серых гранитных памятника с золочеными буквами-именами.
«Глебов Сергей Андреевич» и «Глебов Сергей Сергеевич». Отец и сын?
– Так ваша матушка наткнулась на процессию похорон Глебова… – Кошкин потер лоб, еще не понимая, что это все значит.
– Да! – подхватила Соболева. – Похорон Глебова-сына. Сергея Сергеевича. Видите даты? 1878-1893. Пятнадцать лет, совсем мальчик. Господи, жалко-то как… – Соболева торопливо присела у памятника, чтобы убрать пожухлые листья. – Мама увидела в толпе знакомое лицо Сергея Андреевича, своего старого знакомца. И, разумеется, не могла его не поддержать в такой день. Даже все обиды, наверное, простила!
Сам Кошкин припомнил, что точного адреса дачи Сергея Глебова вдова Соболева никогда в дневниках не указывала. Но дача точно находилась на Черной речке и, вероятно, в Новой либо Старой деревне. А другого кладбища вблизи просто нет. Неужто все эти годы Глебов с семейством жил на той старой даче? Когда он успел обнищать, интересно? Ведь в шестидесятые годы слыл богачом…
– Может, и простила. Но, выходит, Глебов сказал вашей матери что-то такое, что перевернула ее жизнь с ног на голову – как она пишет.
– Выходит… – робко согласилась Александра Васильевна. – Или же ее просто потрясла смерть этого мальчика?
– Едва ли. Мальчика она не знала. Ведь она не была дружна с Глебовым и его семьей все эти годы? – Кошкин испытующе посмотрел на Соболеву – все ли она рассказала?
Девушка тотчас смутилась. Поднялась и отряхнула юбку.
– Нет, не была. По крайней мере, я об этом не знаю, а матушка… право, у нее столько тайн, оказывается, что теперь уж я ни за что поручиться не могу. Но о Глебове она никогда не упоминала. И, даже внимательно прочтя все ее дневники, я и предположить не могла, чтобы такой человек, как Сергей Глебов, женился бы и обзавелся семьей. Чего только не бывает… Даже вообразить не могу, что такого он мог сказать матушке на похоронах сына.
– Во время процессии ваша матушка могла увидеть не только Глебова, но и, скажем, господина Лезина. Или даже Гутмана, – предположил Кошкин. – Кто знает, может, старые товарищи дружили все эти годы.
– Да, могла… – рассеянно признала Соболева.
– С каторжником-Гутманом едва ли, – поторопился возразить сам себе Кошкин, – но вот Лезин… право, я бы навестил этого господина, покуда хотя бы он жив.
Ведь имя на втором памятнике красноречиво говорило о том, что Сергей Андреевич Глебов, тот самый знакомец вдовы Соболевой из дневников, вскорости ушел вслед за сыном. Он умер совсем недавно, судя по датам и месяца не прошло. Обычно на свежих могилах цветов – гора в человечески рост. Но погребение Глебова-отца было удивительно скромным. Засохшие гвоздички и те же розы, яркие и пышные. Да лампадка, кем-то заботливо зажженная не так давно – наверное служителями церкви…
А Соболева, будто его мысли подслушав, поспешила доложить:
– Ах да, совсем забыла, Степан Егорович! Батюшка сказал, что сюда, к Глебову, часто ходит женщина… пожилая, светловолосая… – Кошкин насторожился. Что еще за женщина? А Соболева рассеянно пожала плечами: – так он сказал.
– Жена, наверное, – предположил Воробьев, и Соболева, удивленно на него обернувшись, кивнула.
ebooksa