Корона Судьбы,

– Более длинной волной! Ну конечно! – Я начинаю радостно приплясывать. – И объём тоже важен, верно? Чем громче звук, тем выше волна. Альфи, помнишь, как задрожал туннель, когда мы позвонили в последний колокол? Что, если мы сможем заставить задрожать и стекло? Звуковые волны – это просто молекулы, верно? Молекулы, которые под влиянием звука движутся вверх-вниз, вперёд-назад. Альфи, мы можем заставить стекло вибрировать, пока оно не разобьётся.

– Как подруга Брюса своим голосом раскалывала бокал с шампанским, – медленно говорит Альфи. – Это может сработать. Каждый твёрдый объект вибрирует на своей резонансной частоте. Колокола, дверь, даже этот туннель, верно?

– Верно, – соглашаюсь я. – И если мы сможем согласовать частоту колокола с резонансной частотой двери…

Альфи довольно улыбается.

– Вибрация разобьёт дверь!

– Точно! – поддакиваю я. – Но в какой колокол звонить?

Пока что мы чуть было не обрушили туннель, но ни один из колокольчиков не заставил хрустальную дверь даже слегка завибрировать.

– Колокол № 7 – самый большой, поэтому он самый басистый и самый гулкий, – говорит Альфи. – Слишком велик риск обрушить туннель. Может, нам стоит позвонить в шестой? Просто, на всякий случай.

– Но колокол № 5 только что едва не обрушил потолок. Вдруг № 6 разрушит туннель, но не сломает дверь? И тогда мы окажемся в ловушке?

Возможности узнать это у нас нет. Зарекаться, что всё обойдётся, нельзя.

– Знаешь что? – говорю я Альфи. – У нас серьёзно нет на это времени. Давай просто позвоним в оба.

Альфи кладёт руку на цепь самого большого колокола № 7, а я хватаю цепь № 6.

– Три, два, один, – говорю я, затем мы оба изо всех сил дёргаем цепи вниз. Оба колокола наклоняются, ударяясь стенками о гигантские языки.

БОМ! БОМ!

Колокола начинают издавать глубокие гулкие перезвоны. Отлично, звук вполне себе громкий.

Вообще-то, даже очень-очень громкий. Воздух вокруг нас начинает вибрировать.

Я отступаю и зажимаю уши ладонями. Это не помогает.

– О, моя сияющая белая голова! – воет Брюс. – Прекратите!

Хрустальная дверь тоже начинает вибрировать. По её поверхности разбегаются зигзагообразные трещины. Звук колокола становится всё громче и громче, пока весь мир не заполняется им.

Мы ныряем в укрытие, а в следующий миг дверь разлетается на миллион частей. Осколки хрусталя летят над нашими головами, и мимо проносится поток прохладного влажного воздуха.