Неизбранная

Костяной прижимает свой клинок к моей шее, так что я начинаю задыхаться. Он заставляет меня опуститься на колени. Я роняю руки в холодную воду, и гладкий камень словно сам ложится мне в ладонь. Морские водоросли обвиваются вокруг кончиков моих пальцев. Мужчина вздрагивает от предвкушения своей победы и снова смеётся.

– Тебе идёт роль побеждённой, – довольно кривится он, глядя, как синяя краска стекает по моему лицу. – Держу пари, твои родители наговорили тебе всяческих ободряющих глупостей, когда я выбрал не тебя. Например, что каждый человек особенный по-своему и ты всё равно всегда будешь героиней.

Я стискиваю зубы, когда он поднимает меч и замахивается на меня.

– Нет, – рычу я.

– Что? – замирает он на середине движения.

– Мой отец говорил иное. – Я крепко сжимаю пальцы на гладком камне. – Он говорил обходиться тем, что имею! – Я швыряю камень прямо в маску Костяного. Грохот камня, врезавшегося в череп, эхом разлетается по лесу, и Костяной, спотыкаясь о воду и полы своего плаща, отшагивает назад. Я поднимаюсь и с силой наступаю ему на ногу. Он вскрикивает от боли и выпускает из руки меч. Я перехватываю его и замахиваюсь на Костяного. В последний момент мужчина успевает заслониться кинжалом. – Он был прав. Мне всё равно, если люди забудут обо мне.

Я шагаю Костяному навстречу и наношу ещё один удар. Он спотыкается, блокируя его.

– Мне всё равно, восхищаются ли они Корой или кем-то другим. Я сражаюсь не ради славы и известности! – Я снова атакую, на это раз выбивая кинжал из его руки. Клинок исчезает в мутной воде.

– Я сражаюсь за Солию. За тысячи жизней, что ты рискуешь разрушить своими эгоистичными поступками. И конечно, ты прав. Я уже никогда не стану Солнцем. И никогда не верну тех, кого потеряла. – Улыбка отца мелькает передо мной. Я приставляю меч к шее Костяного. – Зато я могу спасти тех, кто ещё жив.

Грудь Костяного тяжело вздымается. В его тёмно-карих глазах мелькает неуверенность:

– Правда? Хочешь сказать, что тебя устраивает, когда тебя игнорируют? Считают очередной овцой Эвина? Забывают твоё имя? Не признают тебя и твоих заслуг?

Я смеюсь. Слова Костяного звучат неубедительно и жалко, совсем как иллюзии тех корней, которых мы с Корой победили. Затем я задираю голову вверх. В отверстии церемониальной залы я вижу Кору. Вокруг неё собрались дети. Они хлопают в ладоши, радуясь поверженным разбойникам у своих ног. Фемус раскачивает Хорхе на руках, ухмыляясь, а Вэл смеётся рядом.

– Иногда есть вещи и поважнее избранности, – улыбаюсь я, глядя ему в глаза. – Всё кончено, Костяной.

Глава 43. Вэл сварила мои мозги

До меня долетает запах сосен, диких цветов и свежего воздуха. Внизу в лесу играют дети. Кто-то бегает в догонялки, расталкивая по дороге побеждённых нами разбойников, кто-то устраивает поединки на мечах-ветках.

Я же сижу на самом верху, на краю церемониальной залы, свесив ноги наружу. Над моей головой шелестят гирлянды засохших цветов. Их некогда связанные цепочки порвались и теперь лентами свисают с потолка. Лепестки слетают с них и опускаются на мои плечи и волосы.

Я уже знаю, как выглядит пещера за моей спиной. С того момента, как я вернулась сюда, заставив Костяного подняться по каменным туннелям наверх, чтобы показать разбойникам, что их битва окончена, ничего не изменилось. Повсюду разбросаны куски кожи, клочки меха животных и перья. На сцене царит беспорядок. Доски раскурочены, повсюду разбрызгана жёлтая краска, пурпурные занавеси почти полностью разодраны. Единственная разница в том, что теперь здесь пусто. Впервые в жизни я наслаждаюсь тишиной. Так легче думается.

– Эй, почему ты здесь? Хорхе обыскался тебя в лесу. – Я оборачиваюсь на Белена. Он поднимает с пола фрагмент клетки феникса. Кусок увядшего корня сновидений уже лежит в его руках.

Я поворачиваюсь обратно, продолжая смотреть на Солианский лес. Они контролируют наши мысли. Голос Костяного эхом звучит в моей голове. Я никому не рассказала правду о нём. Правду, которая меняет всё как для меня, так и для Солии. Лорды и Леди Эвина солгали нам. А это значит, что и Вэл солгала мне. Они никогда не позволят простой деревенской девчонке стать героиней.

Я смотрю на Кору, десятки детей кланяются ей. Её лицо раскраснелось, руки неловко свисают вдоль тела. Она бесчисленное множество раз говорила мне, как ей жаль, что все дети боготворят её, а не меня. Меня это совсем не задевает. Но разве она не имеет права знать, что её избранность была ложью? Разве вся Солия не имеет права?