Чудовище лощин

– Я сказал – посмотри на меня. – Механик схватил девочку за подбородок и заставил поднять голову.

Больше Сара не могла притворяться. Она посмотрела ему в глаза, но не как бессловесная рабыня. Она решила не скрывать огонь, горящий в её душе. Пусть Механик его увидит: может быть, в нём пробудится сострадание, и он её отпустит. Она страшно рисковала, но ничего уже не оставалось. Сара хотела, чтобы Механик увидел в ней живую девочку, с которой мог быть знаком до попадания на фабрику и с которой мог бы подружиться.

«Если во мне горит огонь Джаннера, пусть он проникнет в душу этого Механика!» – взмолилась Сара.

Щербатый мальчишка, казалось, был готов поднять тревогу или ударить Сару… но спустя несколько мгновений он отпустил её.

– Берись за работу, инструмент, – сказал он и ушёл.

Сара перевела дух и попыталась унять дрожь в ногах. Затем девочка вышла из спальни, пересекла столовую и погрузилась в рёв и лязг мастерской – как она надеялась, в последний раз.

38. Волчьи следы на снегу

Джаннеру было холодно даже в перчатках, шарфе, дополнительном слое нижней одежды и плаще гильдии. Спрыгнув в сугроб под окном, он поёжился и замер, чтобы убедиться, что никого не разбудил. Но он слышал только собственное дыхание и уханье пятнистой совы на дереве.

Джаннер вспомнил поучения наставника Тумака: «Не хрусти суставами, сначала слушай, а потом иди, будь терпелив, обращай внимание на ночных животных: если они двигаются – двигайся и ты». Сова дала понять Джаннеру, что путь безопасен. Стараясь наступать в следы Кальмара, Джаннер вышел из тени дома на яркий свет луны.

В снежной тишине собственные шаги казались оглушительными. Джаннер боялся, что его отлично видно: в чёрной одежде он напоминал чернильное пятно на чистой странице. В гильдии наверняка была и белая форма для зимней маскировки, но выбирать не приходилось: он надел то, что оказалось под рукой.

Идти по следам было легко, хотя по краям их и присыпал снег. А значит, когда Кальмар удрал, снегопад ещё не закончился. Джаннер прошёл мимо маленького домика Фревы и Бонни к конюшне. Дверь была приоткрыта, и Джаннер, беззвучно протиснувшись в щель, оказался в пахнущей сеном темноте.

– Кальмар! – шепнул он, но в ответ лишь фыркнула одна из лошадей.

Джаннер прокрался мимо стойл и обнаружил, что задняя дверь открыта. Внутрь нанесло тонкий слой снега, и на нём виднелись отпечатки лап. Следы вели мимо загона для коз, мимо вольера, в котором Лили держала своих ездовых собак. Когда Джаннер приблизился, псы проснулись и завиляли хвостами, но лаять не стали.

Через каждые несколько шагов Джаннер останавливался, чтобы прислушаться. Он не знал, как давно и насколько далеко ушёл Кальмар. Может, он просто выскользнул из дома, чтобы побегать по снегу? Ночь была прекрасная; возможно, ему не спалось, и он вылез в окно, потому что не хотел никого будить. Но Джаннер понимал, что это не первый раз. Что Кальмар делал в предыдущие ночи?

За конюшней следы повернули налево: Кальмар обогнул Трубный холм. Некоторое время он шёл вдоль дороги на расстоянии броска камня, петляя от дерева к дереву. На снегу виднелись полукруглые отпечатки копыт лошади Радрика – сначала к дому, потом обратно. Достигнув подножия холма, Кальмар двинулся вниз по течению ручья. Если бы не полная луна, Джаннер не заметил бы камней, по которым Кальмар перебрался через ручей.

Едва ступив на противоположный берег, Джаннер услышал в отдалении какой-то гул, и сердце у него замерло: мальчик увидел, как на гребне холма, со стороны Бан Роны, появились огромные тёмные исходящие паром фигуры. Это были лошади. Стук копыт становился всё громче: всадники скакали в сторону Джаннера. Он спрятался в тени моста, и они пронеслись мимо. Мальчик насчитал самое малое двадцать лошадей. Седоки были все в чёрном, в лунном свете сверкали рукояти мечей и молотов. Радрик и его патруль направлялись во Внешние долины. Исчезли они так же быстро, как и появились.

Всё ещё дрожа, Джаннер выбрался из тени моста и вновь увидел следы Кальмара. Тот шёл не по дороге, а правее, по противоположному берегу ручья. Поднявшись на холм, Джаннер увидел Бан Рону – покрытые мягким белым снегом крыши и ветви деревьев. След Кальмара вёл вниз с холма и поворачивал налево, в город.

Благодаря обилию укромных мест красться по городу было гораздо проще. След Кальмара вёл от дерева к кусту, от парковой скамейки к каменной ограде. Джаннер следовал по нему перебежками – точно так же, судя по всему, двигался и Кальмар. Но в городе было и страшнее: окна, выходящие на улицу, напоминали зоркие глаза, и Джаннер ощущал присутствие людей. Что он скажет, если его застукают. И вообще, зачем он затеял эту слежку? Чем дольше Джаннер шёл по следу брата, тем страшней ему становилось: он боялся того, что может увидеть.

Миновав чей-то дворик, он на мгновение остановился под толстым деревом, потом на цыпочках прокрался к садовому столу (отчасти ожидая, что Кальмар прячется там). Но след шёл направо, в тёмный проулок между двумя домами. Джаннер напряг слух, но ничего не услышал. Из проулка не вело никаких следов. Идти дальше мальчик боялся: он не хотел знать, чтó кроется в другом конце проулка. Но поворачивать назад было поздно. Он зашёл уже так далеко.

Джаннер шагнул в темноту и замер, прислушиваясь и стараясь ничего не упустить. Впрочем, он ничего и не услышал, кроме потрескивания и стука лодок в гавани. Слегка веяло дымком из трубы; запах свежего снега скрыл привычные запахи грязи, лошадей и морской соли. Когда глаза привыкли к темноте, он осмотрел проулок и не заметил ничего необычного. Помойные вёдра, ящики, сломанное тележное колесо, нечто проволочное на деревянной раме, грабли и лопаты, висящие на каменных стенах по обе стороны проулка… всё припорошено снегом.