Изгнанники Зеннона

22
18
20
22
24
26
28
30

– К тебе возвращается румянец. Это хорошо.

От этих слов кровь побежала по моим венам с удвоенной силой. Я села и, чтобы скрыть смущение, сказала:

– Прости. Не знаю, что на меня нашло там, в переходе. Не хотела быть для тебя обузой.

Кинн покачал головой:

– Дело не в тебе. Учащенное сердцебиение, озноб, головокружение – это всё из-за камней. Даже не знаю, каких именно, это хранят в секрете. Наверняка третье множественное сопряжение. Искусственно вызывает приступ паники.

Внутри у меня похолодело.

– А где они?..

– Пол. Они вмонтированы в пол. Поэтому, куда бы человек ни ступил…

Меня снова затрясло. Подумать только, сколько камней извели на этот проход!

– Зачем же они это сделали?

Кинн невесело улыбнулся:

– Изгнание не должно быть легким.

Мы сидели спиной к распахнутым воротам, и на миг мне показалось, что тьма оттуда протянула ко мне свои плети, желая утащить назад. Я поежилась и плотнее завернулась в куртку Кинна. Даже если бы мне сейчас сказали, что готовы принять нас обратно, я бы не смогла пройти этот путь еще раз.

– А на тебя переход не подействовал так, как на меня. Ты вел себя очень… – я сбилась, подыскивая нужное слово, – уравновешенно.

Кинн бросил на меня взгляд исподлобья.

– Нет, я чувствовал то же самое, но приказал себе оставаться спокойным. Ради тебя, – добавил он вполголоса.

Я взглянула на него, отметив его решительно поджатые губы, и тихо сказала:

– Спасибо.

– Тебе не за что меня благодарить. – Не допуская возражений, Кинн поднялся на ноги. – Если тебе лучше, давай поторопимся.

Я кивнула, и он помог мне подняться. Сейчас, когда голова больше не кружилась, а вокруг стало достаточно светло, я разглядела у него на шее, слева под воротником, небольшую татуировку. Кожа вокруг была обычной, без покраснения, но еще вчера этой татуировки не было. Она представляла собой черное перо, а на месте стержня помещалось какое-то слово, похоже, на древнесеррийском.