Нери чуть склонила голову, словно говоря: «Я бы не была так уверена». У двери в соседнюю комнату она помедлила.
– Вряд ли Тарина поднимется в ближайшее время.
Недвусмысленно взглянув на мои босые ноги, Нери зашла к себе и закрыла дверь. Обескураженная, я вернулась в свою комнату и легла, прикрыв начавшие зябнуть ноги покрывалом.
Эта женщина, Нери, внушила мне больший трепет, чем все остальные вместе взятые, включая взрывную Ланду. Я отвернулась к стене, чтобы светильники не слепили.
И, словно дожидаясь, пока мое сердце не начнет биться ровнее, длинными иглами его снова пронзили кошмарные крики.
Я по привычке вцепилась в левое запястье, хотя это было бесполезно. Меня будто накрыло ледяной волной ужаса – ни вздохнуть, ни пошевелиться.
Многоголосые, они визжали, лаяли, вопили со всех сторон, исходя ненавистью.
Немного придя в себя, я закрылась покрывалом с головой и зажала уши. Попыталась сосредоточиться на своем дыхании, но тут же закашлялась от пыли. Мне оставалось лишь ждать, когда этот кошмар прекратится.
Но он всё не прекращался – эти невыносимые крики ввинчивались в уши и разрывали сердце, изгоняли мысли, оставляя лишь стылую пустоту.
И я провалилась в эту пустоту и падала долго-долго, а за мной неслись крики, пока на самом дне меня не встретила глухая тьма.
– Эй, Вира, просыпайся. Обед проспишь.
Со стоном я очнулась. Голова была неповоротливой, тяжелой, словно набитой толченым стеклом. Поморгав, я поняла, что комнату заливает солнечный свет, а рядом с кроватью стоит Тарина. Увидев, что я проснулась, она облегченно улыбнулась.
– Наконец-то. С утра добудиться не могу.
Я попыталась ответить, но из горла вырвался только хрип. Тарина неуверенно коснулась моего лба прохладной рукой.
– Ты не заболела?
Я медленно помотала головой. Если сейчас время обеда, то сколько же я проспала? Я не знаю, когда заснула. По ощущениям, пытка жуткими криками продолжалась целую вечность.
Крики!
Я села на кровати. Голова противно закружилась и заныла.
– Ночью… вы ничего не слышали?
Тарина в замешательстве заморгала.