Марья Антоновна, всхлипывая, сделала еще раз глазки Хлестакову и исчезла.
Хлестаков внимательно смотрел на возбужденную Анну Андреевну и вдруг упал перед ней на колени:
— С пламенем в груди прошу руки вашей.
Анна Андреевна с сожалением показала на массивное обручальное кольцо, а Иван Александрович настойчиво твердил:
— Это ничего, для любви нет различия. Руки вашей, руки прошу...
Марья Антоновна впорхнула в комнату и, увидев стоящего на коленях Хлестакова, вскрикнула.
Хлестаков схватил за руку Марью Антоновну, поставил ее на колени рядом с собой:
— Анна Андреевна, благословите постоянную любовь.
Анна Андреевна в сильнейшем изумлении вскрикнула:
— Так вы в нее...
На самой лучшей тройке к дому городничего подкатил Осип. Он торопливо подошел к двери и остановился. До него доносилось что-то необыкновенное. Городничий кричал:
— Да благословит вас бог, а я не виноват!
Перепуганный Осип быстро вошел в комнату и увидел, как Хлестаков целовался с Марьей Антоновной. Осип нарочито громко сообщил:
— Лошади готовы.
Хлестаков глупо недоумевал, о каких лошадях идет речь.
Городничий, Анна Андреевна и Марья Антоновна бросились к окну, чтобы проверить.
Осип подозвал Хлестакова и шепотом говорил:
— Погуляли два денька, ну и довольно. Неровен час, какой-нибудь другой наедет.
Хлестаков тоже шепотом:
— Нет, мне еще хочется пожить здесь. Пусть завтра...