Свист. Возгласы в толпе: «Убили! Слушайте!..»
Человек.
Из подворотни выбегает жандармский офицер.
Офицер. Эге-ге! Арестовать!
Выбегают трое жандармов. Толпа шарахается в сторону.
Человек. Руки прочь!
Жандармы протискиваются к фонарю, берут человека, вырывают у него бумажку.
Офицер. Тесните толпу!
Человек с фонаря исчезает вместе с жандармами. Из подворотни выбегают жандармы, начинают теснить толпу. Пространство очищается, кругом стихает. Потом из дверей, выходящих в подворотню, показываются чинно жандармские офицеры, и послышалось стройное, приятное пение «Святый Боже...» Подворотня наполняется светом, показались первые свечки.
Темно.
(Картина десятая)
Помещение глухой почтовой станции. Огонь в русской печке, лавка, стол, фонарь, свеча. За окном — вьюга. Жена смотрителя припала к окошку, что-то рассматривает. За окошком мелькнул свет фонарей, глухо послышались голоса. Дверь раскрывается, первым входит смотритель в шинелишке, с фонарем в руках, кланяется, пропускает вперед себя Ракеева. Тот — в шинели, запорошен снегом, видимо, сильно иззяб. Смотрительша кланяется.
Ракеев. Есть кто на станции?
Смотритель. Никого нету, ваше высокоблагородие, никого.
Ракеев (
Смотритель. Жена моя, супруга, ваше высокоблагородие.
Ракеев. Так... Через два часа дашь лошадей. Под мой возок тройку, и под... (
Смотритель. Тройку-то ведь ваш...
Ракеев. Слышал, что я сказал? Через два часа дашь лошадей!
Смотритель. Слушаю, слушаю.