Зомбосвят

Оглушенный Павел лежал на полу, крепко вжавшись в него лицом. Рядом растянулся друг Костя. Глаза его были широко раскрыты, и в них застыл страх. Кажется, больше он уже не считал всех живых людей своими друзьями.

— Эй, кто вы? — прокричали со стороны входа.

Павел, не поднимая головы, ответил:

— Да люди мы! Люди! Живые! Не стреляйте.

— Вставайте, чтобы мы вас видели, — прозвучала команда. — Если есть оружие, бросьте его. И руки поднимите.

— Ну, что делать будем? — спросил Костя.

— Подчинимся, — вздохнул Павел, потому что иной альтернативы не было.

Оставив дробовики и пистолеты на полу, они медленно поднялись на ноги, держа свои руки высоко над головами. Лучи фонарей сошлись на них, слепя глаза и мешая разглядеть приближающихся людей.

— Вас двое? — спросил все тот же мужской голос, который отдавал команды. — Еще кто-нибудь есть?

— Нет, кроме нас здесь никого, — ответил Павел, щуря глаза из-за бьющего в них потока света. — Ну, насколько мы знаем.

— Идите вперед, к выходу, — приказал голос.

Не опуская рук, они медленно побрели к дверям.

Снаружи их глазам открылась картина эпической бойни. Все пространство вокруг церкви было завалено тухлой человечиной. Тела мертвецов, разорванные на куски взрывами и пулями, усеяли все подступы к культовому сооружению, а так же загромоздили улицу вплоть до стоянки супермаркета. Вся эта несвежая плоть продолжала вяло копошиться. Оторванные руки жадно сжимали пальцы, ноги пытались куда-то идти, а головы таращили на мир пустые провалы глазниц и злобно клацали челюстями. Некоторые из зомби, более-менее сохранившие целостность своих тел, упорно пытались добраться до добычи. С оторванными ногами и руками они, как гигантские опарыши, ползли по останкам своих собратьев, движимые неодолимой жаждой человеческой плоти. Впрочем, сегодня им не суждено было откушать. Самых рьяных из них, которые подбирались слишком близко, притормаживали зарядом картечи, вдребезги разнося тухлые головы чудовищ.

Людей, устроивших зачистку, было довольно много. Павлу показалось, что тех человек сорок, но как позже выяснилось, весь отряд состоял всего из пятнадцати бойцов. Что, по меркам зомби-апокалипсиса, было очень крупным подразделением. Такие многочисленные группы встречались редко. И еще реже эти группы оказывались хорошо оснащенными, организованными, и подчиняющимися строгой дисциплине.

На тротуаре перед церковной оградой припарковались два бронетранспортера. Их огромные колеса были облеплены кусками тухлой человечины, а корпусы забрызганы гноем. На машинах сидели люди с оружием, зорко обозревая все подступы. Другие бойцы добивали еще активных мертвецов, используя для этого дробовики и патроны с картечью. Судя по тому, как сильно пострадало здание церкви и его подступы, группа пустила в ход гранатометы, и явно не экономила на боеприпасах.

Но более всего Павла потрясла не численность отряда и не его организованность, а внешний вид этих людей. Все они были одеты в военный камуфляж, оружия на каждом висело как на киношном герое боевика, собравшемся в одно лицо убить сто пятьдесят недругов. И это, в общем-то, было обычным делом. Но имелось и кое-что странное в облике вторгшихся в город героев. На каждом из них была надета накидка белого цвета. А на каждой накидке, на груди и на спине, красовались красные кресты. Подобного рода накидки, как вспомнилось Павлу, имели обыкновение носить на своих доблестных телах всевозможные киношные рыцари, и, в частности, крестоносцы. Носились ли подобные накидки реально существовавшими рыцарями, Павлу было неизвестно. Тем не менее, видеть этот средневековый атрибут одежды на людях двадцать первого века было очень странно. Да и потом, почему кресты-то красные? У Павла красный крест ассоциировался с медициной. Но этот отряд как-то уж совсем не напоминал бригаду скорой помощи.

Их двоих, едва они вышли из церкви, тут же взяли на прицел. Друзья застыли на месте, про себя гадая, чего плохого следует ожидать от этих людей. Впрочем, как тут же отметил Павел, люди, державшие их на мушке, смотрели на их парочку беззлобно, и явно не собирались стрелять на поражение по любому поводу. Или собирались — кто их знает? Выяснять это Павлу не хотелось, и он решил не давать автоматчикам лишнего повода.

Что касалось возраста членов отряда, то среди бойцов преобладала молодежь примерно от шестнадцати до двадцати пяти. Павел заметил лишь одного зрелого дядю лет сорока с хвостом, сидящего на броне БТРа. В основном же это были юнцы, притом обоих полов. Девушки составляли меньшинство, но и они были представлены в количестве четырех штук. Одна из них, высокая худощавая блондинка с симпатичным лицом и каким-то шальным взглядом, даже приглянулась Павлу.

— А чего это у них кресты намалеваны? — чуть слышно прошептал Костя.

Они оба стояли рядышком, высоко воздев руки над своими головами. Никто из бойцов отряда не подходил к ним близко, но глаз с их парочки не спускали.