– Он не бывает здесь, да и я не касаюсь тебя.
– Все равно, кто-нибудь расскажет. Не хочу, чтобы… – я остановилась на полу слове. «Чтобы с тобой что-то случилось.» Невысказанная фраза повисла в воздухе, и я лишь тихо вздохнула.
– Ты боишься за меня, птичка? – принц самодовольно улыбнулся.
– Вот еще, – я отвернулась, боясь, что он прочитает на моем лице всю правду. Пальцы снова начали перебирать струны арфы.
– Что ж, будем считать, что я тебе поверил.
Я фыркнула, тем самым высказывая, что думаю о самодовольстве этого напыщенного принца. Теар ухмыльнулся и подошел ближе. Он опер локоть об основание арфы, и застыл, вслушиваясь в мелодию.
– Что с ним стало, Теар? – закончив играть, я подняла глаза.
– С кем?
– С тем виноделом, которому приказал король дать сорок плетей. Он стар, его тело не выдержало бы этого наказания.
Теар пожал плечами, не желая отвечать. Я разозлилась. Избалованных властью и деньгами не заботила судьба простых людей. Этот работяга погиб из прихоти сумасшедшего короля, и никто даже не попытался ему помочь.
– Сволочь, – прошипела я, взбешенная этим равнодушием. – Тебе все равно?
В гневе я вскочила на ноги и спихнула руку принца с арфы. От неожиданности и потери опоры тот пошатнулся, чуть не грохнувшись на мраморный пол. Он поднял на меня холодный взгляд, и я невольно ойкнула. Кажется, я перешла границы. Теар наклонился ближе ко мне и яростно прошептал:
– Мне не все равно.
– Тогда скажи, жив ли он?
– Жив, – коротко отрезал принц.
– Тогда позволь помочь ему. Я знаю, ты сможешь провести меня к нему. Я смогу исцелить его, – бессознательно я схватила Теара за руку, и он странно посмотрел на наши руки.
– Прошу, позволь помочь.
– Ты слишком добрая, птичка. Тебе придется тяжко во дворце, – принц отнял от руки мои пальцы и поднес к губам. Меня словно ошпарило кипятком, когда его губы коснулись кожи. Сердце бешено застучало, и я смущенно убрала руку.
– Ты говоришь, что тебе не все равно, но не хочешь помочь.
Теар шумно вздохнул и запустил пальцы в волосы.