Любовница усмехнулась.
– Тогда почему ты так холоден ко мне, мой принц? – Шанти приблизилась. – Я застала вас с ней наедине в саду. Вы так близко стояли друг к другу, что я подумала…
– Это не твое дело, – я резко схватил ее за подбородок и поднес лицо к своему. Зверь внутри бешено метался. Я не хотел этих пустых разговоров об Элии, которая не имела ровно никакого значения, так что любое слово о ней раздражало еще больше. Это была просто похоть и любопытство. Я никогда не был с северянками, и этим я объяснял себе это странное влечение. – Знай свое место. Ты забыла, откуда я тебя привез? Ты забыла, кем ты была?
В глазах Шанти не было страха. Я видел, как ненависть и презрение наполняли ее. Ничего, стерпит. Она – всего лишь постельная девка, только ее любовник не пьяный матрос, а брат короля. За те милости, что я ей оказываю, я не желаю слушать ее измышления.
– Я видела, как ты на нее смотришь, – ярость отступила, и я услышал слезы в голосе Шанти.
Я отпустил ее подбородок, что стискивал все это время. Вернувшись к столику, я налил полный бокал вина и пригубил. Она была права. Когда я видел Элию, я терял над собой контроль. Сидя за столом, я украдкой смотрел, как тянутся ее тонкие руки к блюду. Когда она стояла подле королевского трона, я не сводил глаз с ее спокойного лица. Я смотрел ей вслед, на ее хрупкую фигуру, когда она возвращалась в свою комнату. Она стала наваждением, а я даже не заметил этого.
– Прости, Шанти, – я виновато посмотрел на любовницу. – Нам стоит пока прервать наши встречи. Сейчас я не могу быть с тобой, но возможно позже все вновь вернется к привычному укладу.
Слезы исчезли из глаз девушки. Теперь я видел только пугающий холод. Шанти подошла ко мне и страстно прильнула к губам. Сущность взметнулась, противясь этой ласке. Новая волна раздражения окатила меня, я медленно терял контроль над зверем. Я оттолкнул любовницу, пытаясь вернуть самообладание.
– Я буду ждать, мой принц, – равнодушно произнесла Шанти. – Но вам стоит помнить, что король запретил прикасаться к северной ледышке. Будет грустно, если его высочество решит казнить собственного брата.
– Да как ты смеешь, – слова вырвались с хрипом из моего горла. Последние капли силы воли сдерживали сущность. Но я был слаб перед ее властью.
– Ах, моя принц, я действительно сказала глупость, простите меня, – Шанти склонила голову, выражая покорность. – Но вот с вражеской девкой действительно может что-то случится. Северян у нас не любят. Грустно будет, если какой-нибудь верный южанин вырежет ее блеклые глаза. Или отрежет ее синюшные пальчики.
Я смотрел на зло улыбающуюся любовницу. Жар пробежал по моей коже, боль сковала мышцы. Я видел, как меняется лицо Шанти. Злость покидала ее, уступая место ужасу. Она знала, что находиться в такой момент рядом со мной было опасно. Моя рука сжала хрустальный бокал, тот лопнул и раскроил мне ладонь. Шанти закричала, и бросилась из сада.
Я пытался взять контроль над сущностью, но она была сильней. Нужно было срочно скрыться в своей клетке. Превозмогая нестерпимую боль во всем теле, я бежал к спасительной двери. Периодически меня обдавало жаром, тогда я качался и хватался за стены, чтобы удержаться на ногах. Сознание постепенно отступало, из памяти пропадали минуты. Вот я отворил двери в королевское крыло. Мгновенье темноты, и я уже в конце коридора. Темнота. Я вцепился в дерево в своем убежище, чтобы устоять на ногах. Снова тьма. Я видел перед собой испуганные серые глаза.
Тьма поглотила меня снова, и когда я вынырнул, в моих руках оказалось обмякшее тело.
– Боги, нет, – я пришел в себя и теперь видел перед собой Элию. Она плетью повисла в моих руках. Ужас сковал меня – неужели я убил ее? Но я не видел ни капли крови, или хотя бы царапины на ней. Я прислушался, и обнаружил слабое биение сердца. Девушка просто была без сознания.
Я поднял ее на руки и понес в комнату. Что она делала здесь? Я мог убить ее. Все в замке знают, что ни при каких обстоятельствах нельзя заходить в клетку. Обычно я запираю дверь изнутри, но иногда сознание подводит меня. Магическая печать не давала чудовищу покинуть сад, даже если я не запер дверь. Но она спокойно пропускала людей, и Элия смогла войти. Я предупреждал ее, я запретил северянке приближаться к этой двери. Она чуть не погибла из-за своей глупости.
Убедившись, что в коридоре никого нет, а стража не видит, я прокрался в спальню Элии. Я уложил ее на кровать. Лекаря из города вызывать было нельзя – никто не должен знать о случившееся, иначе король снова запретит покидать ей спальню.
Мне должно было быть все равно, что северянку запрут в комнате. Да хоть в темницу ее бы бросили, мне то что? Но я был поражен собственной заботой. Мне было не плевать. Я хотел, чтобы в ее жизни были хоть маленькие, но радости. Я хотел видеть ее в саду, украдкой наблюдать за ее плавной походкой. Я хотел говорить с ней, пусть о погоде, и она отвечала бы мне. Я хотел тайно держать ее локоть, и срывать для нее сочные фрукты.
Я хотел коснуться губами ее нежных губ. Хотел, чтобы ее горячее тело со всей страстью извивалось подо мной. Я хотел, чтобы северянка была моей. Только моей.
19