Её тёмные крылья

22
18
20
22
24
26
28
30

– Что это за место? – спрашиваю я, разглядывая скалу.

– Эреб, – отвечает женщина-птица за моей спиной. – Дом.

Полегание

Оказавшись внутри, я замираю у входа, прижимаясь к камню. Алекто проходит мимо, затем подпрыгивает и взмывает в воздух. Я взглядом прослеживаю за ней, а потом осматриваю место, в котором нахожусь.

Это большая, вырезанная в скале пещера, образующая по форме неровный круг, как будто великан выгреб ее содержимое. Здесь темнее, чем снаружи; крыши нет, но есть некое подобие потолка, созданного из сплетенных вместе обрывков сетей и тканей. В серых стенах виднеются углубления: в некоторые из них можно просунуть лишь руку, а другие достаточно большие, чтобы вместить несколько человек.

В трех самых больших, которые стоят отдельно ото всех, разместились фурии. Мегера устроилась на краю той, что располагается напротив меня, свесив ноги, и поправляет свои змеиные волосы. Я смотрю, как осторожно она распутывает их, позволяя змеям потереться об ее руки, и время от времени вынимает что-то из волос и бросает на пол, усеянный мелкими камушками. Наклонившись, я присматриваюсь и понимаю, что это блестящие панцири насекомых. Скривившись, я отворачиваюсь. Тисифона сидит в позе лотоса правее от нее, обгладывая что-то, о чем я не хочу знать, а ее крылья, словно щит, полураспахнуты над головой. Слева на корточках примостилась Алекто и, настороженно склонив голову, переводит взгляд с меня на сестер и обратно.

Эреб пахнет чем-то знакомым, кисло-сладким и затхлым, и, пока я пытаюсь распознать запах, Алекто спрыгивает со своего насеста и бесшумно опускается передо мной. Не говоря ни слова, она протягивает руку и подхватывает меня за талию, после чего взлетает вверх. Хватает двух взмахов огромных крыльев, чтобы я оказалась в одной из больших ниш в стене.

Я пячусь от нее, пока не упираюсь в обнадеживающе твердую поверхность скалы. Фурия остается стоять на краю, и мы осматриваем друг друга.

Она очень странная. Чтобы рассмотреть Алекто, мне приходится разбирать ее на части. Если я смотрю на ее лицо, вполне себе человеческое лицо, оно кажется мне нормальным. Как и крылья, и ее волосы. Но лишь по отдельности. Как только я пытаюсь совместить отдельные части фурии и взглянуть на целостную картинку, мой разум сопротивляется, зрение расплывается, а в ушах стоит высокочастотный гул, словно мой мозг хочет перезагрузиться. Я закрываю глаза, давая себе передышку. Когда я открываю их снова, Алекто все там же.

– Ты не любишь высоту, – сообщает она.

Я чуть не рассмеялась, как будто высота – это наихудшая из моих бед сейчас, и мотаю головой.

– Не высоту. Мне не нравится падать.

– Ты не падаешь.

– Нет… – Фурия пристально смотрит на меня, ожидая объяснений, что не так с высотой. – У меня нет крыльев.

– Нет, – соглашается Алекто и замолкает. Оценивающе скользит по мне взглядом, и у меня сводит от страха живот.

– Что теперь со мной будет? – спрашиваю я, стараясь сохранить свой голос спокойным. У меня сложилось впечатление, что слезы или проявление слабости не принесут мне никакой пользы.

– Я видела тебя, – говорит фурия.

– Где? Когда?

– В мире смертных. Ты стояла на вершине холма и смотрела на Повелителя душ с высоко поднятой головой. Без колебаний и страха. Ты встретила его взгляд как равная.

Я вспоминаю фигуру в плаще, сокрытую в тени деревьев позади Аида. Только она была не в плаще. В перьях.