Воспитание каббалиста

– Как ни парадоксально, но да, потому что там, где люди поклоняются Творцу, создаются искры Света. Свет создает единство, против которого сражается Сатан, поэтому, как только возникает спор, как бы незначителен этот спор ни был, он тут как тут – является за своей пищей.

Мы продолжили свой путь вверх по дороге в сторону его дома, и я начал понимать отрывок из Ваишлаха, который всегда ставил меня в тупик, но сейчас слова моего учителя прояснили его. В Торе сказано, что Иаков и Эйсав были близнецами. Они были разными, как день и ночь, их внешность и поступки отличались во всем. Иаков вел благословенную жизнь праведника, пользовался уважением окружающих, а Эйсав убивал людей и совершил множество других ужасных деяний.

В Ваишлахе сказано, что ненависть Эйсава к Иакову была традиционной и хорошо известной, но наступил момент, когда в нем проснулось сострадание, и он поцеловал Иакова от всего сердца. Это было удивительно для Эйсава, который ненавидел брата и завидовал ему. Меня интересовало другое: была ли ненависть Эйсава к Иакову его выбором? Не следовал ли он своего рода традиции ненависти? Последствия ненависти ужасны. Например, из-за ненависти был разрушен первый Храм. Как возникает ненависть любого типа: и по причине собственного выбора, и из-за следования традициям? И если она возникает, как она может внезапно трансформироваться в момент, когда Эйсав целует брата от всего сердца?

Благодаря уроку Рава Брандвайна я понял смысл, скрытый за этими вопросами. Очевидно, что в этой истории Эйсав представлял тьму, а Иаков – Свет. А поскольку тьма тянется к Свету – и это очень важный духовный закон – Ваишлах описывает ненависть Эйсава к брату как традицию. В то же время он не мог не поцеловать его, потому что искры Света, исходившие от Иакова, были уж слишком заманчивы.

Очевидно, что излучение Света – это обязанность всех изучающих каббалу. Однако чем больше Света мы излучаем, тем больше рискуем привлечь Сатана. Вот почему мой учитель подчеркивал важность любви и мира. Где бы и когда бы ни возник конфликт, говорил он, Сатан всегда рядом.

Это была лишь одна из множества моих крайне важных бесед с Равом Брандвайном, и она дала мне немало пищи для размышлений. Он умел слушать еще лучше, чем говорить, и был самым талантливым учителем, которого я когда-либо встречал. Позже, когда мы пришли к нему домой, нас ждал здоровый скромный ужин. Стол был освещен ярко горевшими свечами и доброй беседой, и за ним я ощутил себя поистине благословленным.

Лук и стрела Лаг Ба Омера

Весна перед шестидневной войной была трудным временем для Израиля, но в тот же момент и временем, скрывавшим в себе огромную энергию. 5 июня 1967 года началась война против Египта на одном фронте, Иордании и Сирии – на другом. Война продолжалась в общей сложности 132 часа и 30 минут и стала одной из самых молниеносных войн в истории. К концу войны Израиль получил Синай, сектор Газа, Восточный Иерусалим, Западный берег реки Иордан и Голанские высоты.

По мере приближения войны в Тель-Авиве нарастала напряженность и опасения, что страна окажется втянутой в длительный конфликт. Однако внутри Каббала Центра атмосфера оставалась мирной. Рав Брандвайн был всецело занят своей работой, а я – погружен в учебу. Тем не менее за несколько дней до начала войны Рав Брандвайн решил, что нам следует провести Шаббат в Тверии, а затем по окончании Шаббата отправиться в Восточную Галилею, в Мерон. Дорога от Тель-Авива до Тверии заняла несколько часов плюс еще несколько часов до Мерона.

Я не мог понять, зачем учитель принял такое решение, но Рав Брандвайн объяснил, что на день, следующий за Шаббатом, приходится годовщина смерти Рава Шимона бар Йохая, автора Зоара. Чтобы почтить память божественного Рава Шимона, нам нужно было помолиться в Тверии, а затем отправиться в Мерон, где он похоронен, на традиционную церемонию. Конечно, я спросил учителя, как мы можем ехать ночью, если по распоряжению военных нам нельзя будет включать фары. Кроме того, ехать в такое время было явно рискованно, может быть, даже опасно для жизни. Я знал, что мои протесты не возымеют эффекта. Когда Рав Брандвайн принимал решение, он непременно выполнял его.

Поездка до Тверии прошла без приключений. Когда суетливые сборы в Тель-Авиве остались позади, сама поездка оказалась вполне себе спокойной. Чтобы скоротать время, Рав Брандвайн начал беседу об истории Рава Шимона и о том, почему мы чтим его память в каждую годовщину его смерти.

– Ты знаешь, – начал Рав Брандвайн, – что Рав Шимон был великим учителем Торы? Мы помним его как автора Зоара, но на самом деле он был известен по всему Израилю благодаря исследованиям открытой мудрости Торы и скрытой мудрости каббалы. Он был самым первым, кто сорвал покровы со скрытых тайн Творца, поэтому годовщина его смерти отмечается веселыми празднованиями. Дети разжигают костры, играют с луками и стрелами, которые являются символами праздника. Это поистине удивительно!

Даже несмотря на растущее напряжение, наш Шаббат в Тверии оказался удивительно мирным. Город находится на западном берегу Галилейского моря. Неспешно прогуливаясь по побережью, мы любовались захватывающими видами моря, береговой линии и обрамляющих ее гор. У меня было глубокое чувство духовного осознания, вероятно, вызванное тем, что Талмуд и Мишна были написаны в Тверии.

Однако всего через несколько часов после нашего приезда разразилась война. Учителю каким-то образом удалось убедить таксиста отвезти нас в Мерон, и мы отправились в путь, потому что уже стемнело. Творец был с нами. На небе была полная, яркая луна, и мы добрались до Мерона меньше чем за два часа – это было первое чудо в ту ночь, но за ним последовало множество других.

С началом воины начали падать бомбы и ракеты, о чем мы, конечно же, в тот момент ничего не знали. В ту ночь мы просто занимались вместе в различных местах, и Рав Брандвайн казался особенно глубоко погруженным в медитацию и молитву. Город Мерон был удивительно тих, традиционные торжества были отменены из-за войны, и все вокруг нас было совершенно спокойным и мирным.

– Вот как нужно вести войну, – заметил Рав Брандвайн в какой-то момент. – При помощи Рава Шимона и Рава Ашлага этой ночью произойдут великие чудеса.

Только теперь по прошествии многих лет у меня возникло отдаленное представление о том, что он пытался сделать, – о чудесах, которых он надеялся достичь при помощи своих мыслей.

На следующий день мы вернулись в Тель-Авив, и, поскольку ситуация была чрезвычайной, Рав Брандвайн делал, что мог, чтобы помочь людям. Однако он все время подчеркивал, что контролировать события вокруг нас мы сможем только при помощи изучения каббалы. Настоящая война будет выиграна в местах молитв и медитаций, а не на поле битвы.

К 11 июня мир был восстановлен. Одна из самых коротких войн в истории завершилась. Я годами раздумывал о тех событиях и смысле слов моего учителя, сказанных в то время. Что он имел в виду, говоря о контроле событий вокруг нас или о победе в войне?

Через несколько недель после окончания воины Рав Брандвайн показал мне написанный им очерк о праздновании Лаг Ба Омера – годовщины смерти Рава Шимона – и о значении лука и стрелы в качестве его символов.