— Блистательно! Особенно смена тональности в последней композиции с ми-минор на до-мажор, с переходом на ритмический размер 2/4. Это было неожиданно и просто восхитительно.
Пианист, всегда скромный на публике, взглянул на главного банкира Америки с удивлением.
— Да-да. Мы с вами играли в одном ансамбле, правда, в разное время. В студенчестве я играл на саксофоне в группе великого Стэна Гетца. Вы с ним тоже записали альбом, но спустя много лет. Не поверите, но больше всего в жизни я горжусь не тем, что возглавляю Центральный банк, а тем, что в молодости побывал на прослушивании у самого Майлса Дэвиса, который сказал, что я умею играть джаз. Правда, в группу свою так и не взял — слишком высокой была конкуренция. Я тогда расстроился и окончательно решил посвятить себя экономике и финансам. Много лет не брал в руки сакс, но когда я слушал вас сегодня, невольно в уме перебирал пальцами его клавиши.
И все же главный разговор этого вечера состоялся в конце, поздно, когда многочисленные гости почти разъехались. Рокфеллер и Алан Гринспен отдыхали в отдельной, «сигарной» комнате. Они общались приватно довольно часто, но именно в этот момент обсудили то, что определит путь развития американской, а с ней — и мировой финансовой системы на десятилетие вперед.
Миловидная официантка принесла коробку кубинских сигар пятьдесят седьмого года. В элите США считалось особым шиком курить сигары «докастровской» эпохи, когда Куба еще была фактически американской колонией. Говорили, что в те времена девушки, скручивавшие на фабриках сигары из лучших сортов табака, еще не забывали мыть перед рабочей сменой руки. На столике на серебряном подносе стоял Hennessy Paradis — изысканный купаж из примерно пятидесятилетних коньячных спиртов дома Hennessy с глубокими, бархатистыми фруктовыми тонами. Собеседники не были курильщиками, так как ни о чем так тщательно не заботились, как о собственном здоровье, но для коллекционных сигар иногда все же делали исключение.
— Правильно распорядиться победой бывает гораздо труднее, чем победить. Конечно, концом истории здесь и не пахнет. Всего лишь временный триумф, не более того. Но ближайшие несколько лет однозначно будут нашими. Системе постоянно нужен приток новых ресурсов. Мы должны контролировать все, что растет, и делать так, чтобы этот рост как можно дольше не останавливался. Алан, что лично вы планируете для этого делать в рамках ваших полномочий?
— Все возможное. Проблема лишь в том, что американские биржевые индексы и так находятся на историческом максимуме, и жилье прибавляет в стоимости стабильно уже несколько лет. А любой трейдер знает, что деревья не растут до небес. Доу-Джонс пробил уровень три тысячи и, по мнению аналитиков, сильно переоценен. Многие ожидают очередной обвал через пару-тройку лет.
— Бросьте. Обвалов не должно быть. Не мне вас учить. Нужна правильная учетная ставка, и, конечно, надо как можно активнее продавать гособлигации. Грядут совершенно новые времена. Старые динозавры вроде магазинов Уоллмарт исчерпали свои резервы роста. Через десять лет в список самых дорогих компаний Америки будут входить некоторые из тех, которые сейчас еще даже не созданы. Сейчас идеальная геополитическая ситуация для безостановочного роста рынка. Забудьте о рассуждениях, что он якобы переоценен. Вливайте в него все топливо, которое только можете, придумывайте что угодно, ваша задача — чтобы рынок рос. Сегодня пятьсот крупнейших компаний Америки стоят семь триллионов долларов? Пустяки, разговор ни о чем. Завтра или в крайнем случае послезавтра они должны стоить двадцать, тридцать триллионов. Алан, вы хорошо делали вашу работу до сих пор. Не подведите синдикат. На вас лично сделаны серьезные ставки. Вы даже сможете лично, первым из председателей в истории, рассчитывать на небольшую долю в Системе — я говорю о небольших долях процента, конечно. Но вы понимаете, что речь идет о миллиардах.
Алан Гринспен промолчал, опустив голову. Но в ней проносилась в этот момент буря мыслей.
— А кстати, что с Ситибанком? Наши коллеги, кажется, слишком увлеклись кредитованием отсталых стран мира через валютный фонд. Мой «Чейз Манхэттен» занимается этим уже десятки лет, но мы сами держим контакт с правительствами стран-должников и знаем обо всех их потенциальных проблемах загодя. А они подошли к этому сложнейшему бизнесу как новички. В этом году им придется списать на убытки миллиарды безнадежных долгов стран третьего мира. По правде говоря, Ситибанк стоит на грани банкротства. ФРС собирается спасать его? Если Citigroup рухнет, то о росте рынка придется надолго забыть.
— Да, конечно. Уже в ближайшие недели банк получит два миллиарда долларов помощи от саудовского принца. Они же мечтали получить доступ к нашему рынку. И потом, за освобождение Кувейта надо платить. Можно назвать это подарком от семьи Саудов, сделанным от чистого сердца.
— Совершенно верно. Любая война должна окупаться. И пожалуйста, помните то, что мы говорили о Силиконовой долине. Сейчас она находится на пороге взрывного роста. Мы живем в мире информации, и ее с каждым годом будет все больше. А еще через какое-то время весь мир станет одним большим сгустком информации. Тот, кто владеет ею, владеет всем, не забывайте.
Был второй час ночи. Наступало воскресное утро первого сентября. Немолодые джентльмены попрощались, обменявшись приветами супругам.
Девяностые — удивительная эпоха, ознаменовавшаяся невероятным прогрессом в технологиях, прежде всего информационных, — по-настоящему только что начались.
Блайт была в это утро вне себя от ярости. Все валилось из рук. Она впервые в жизни опоздала утром на поезд, на котором ездила на работу из Нью-Джерси, где все еще снимала квартиру с двумя спальнями в обычном блочном доме, хотя вскоре должна была переехать в роскошную квартиру с окнами на западную часть Центрального парка в центре Манхэттена, к своему жениху. Ее избранник работал трейдером в том же банке, что и она. Мысль о том, что скоро до работы ей можно будет добираться минут за пятнадцать пешком, заставила ее немного успокоиться. Блайт была хороша собой — стройная кареглазая блондинка, всегда дорого и стильно одета, — однако мужчины часто относились к ней с опаской. Возможно, дело было в ее подчеркнутом британском выговоре, из-за которого она многим казалась высокомерной, а может, их отпугивала ее слишком быстрая и успешная карьера. Уже в восемнадцать она стала работать каждое лето в банках в Лондонском Сити, в двадцать один — с отличием окончила Кэмбридж. Сейчас ей было всего лишь двадцать пять — возраст, когда многие ее сверстники еще только обдумывают то, чем они хотят заниматься в жизни. Блайт уже занимала высокую должность руководителя отдела кредитных инструментов в самом престижном нью-йоркском инвестиционном банке — J.P. Morgan. Блайт с детства точно знала, к чему стремиться в жизни, никогда не останавливалась и не разменивалась на мелочи. Она уже зарабатывала несколько сот тысяч в год, но это были вовсе не те деньги, которыми можно было гордиться, в ее представлении о мире. Она хотела получать ежегодные миллионные бонусы, а для этого нужно было неустанно двигаться вверх. Переехав в «Большое яблоко» из родного Кентербери, уютного древнего городка на юге Англии, она сняла скромную квартиру в Нью-Джерси. Во-первых, потому, что дорогое жилье на Манхэттене для такой девушки, как она, должен был бы, разумеется, оплачивать состоятельный мужчина, которого еще не было, а во-вторых, по выходным ей нравилось заниматься конным спортом на свежем воздухе за городом. В это утро ей предстояла важная встреча, от которой зависел ее годовой бонус и, может быть, даже дальнейшее повышение. Но именно это утро, как назло, не задалось. Проснувшись, она с ужасом вспомнила, что белую блузку, которую собиралась надеть к деловой, до колен, темно-синей юбке, она забыла взять из прачечной в выходные, новые туфли оказались тесными и растирали ноги, а новенькая и явно тормознутая латиноамериканская девушка из забегаловки между ее домом и станцией наземного метро так долго готовила ей кофе, что она, хоть и выпила его на ходу, обжигаясь, все же пропустила свой поезд и теперь могла опоздать на утреннюю встречу с руководством на целых полчаса.
К счастью, ее руководитель перенес встречу, так как у него был срочный конференц-звонок с новым офисом J.P. Morgan в Дубае, где рабочий день в это время уже заканчивался. Впрочем, в ведущих инвестиционных банках понятия рабочего дня практически не было. Нормой считалась работа по четырнадцать-шестнадцать часов в день. Уход домой в десять вечера в пик делового сезона выглядел наглым вызовом всему коллективу — обычно при закрытии крупных сделок мало кто покидал свое рабочее место раньше двух ночи, а также отпрашивался, только при наличии веских причин, на воскресенье, при этом, конечно же, все гордились своей безграничной преданностью работодателю. Мир инвестиционного банкинга, с одной стороны, приносил большие зарплаты и совсем уж умопомрачительные бонусы в случае успеха, но в то же время был жесткой, бескомпромиссной ежедневной борьбой за выживание.
Проблема, которой занимался отдел Блайт день и ночь в последнее время, на первый взгляд, не имела решения. Весной банк выдал кредит на пять миллиардов долларов крупнейшей нефтяной компании Exxon. Сделка выглядела совершенно рутинной, и мало кто обратил внимание, что формально заемщиком в ней выступила не головная компания, а одно из ее небольших, добывающих нефть, дочерних обществ. Летом суд неожиданно вынес решение, вчинив огромный экологический иск за разлив нефти из танкера на Аляске именно этой дочерней компании, сделав ее фактически банкротом. Отделу Блайт было поручено придумать схему возврата средств банку да еще и с наименьшими затратами.
Начальник Блайт, вице-президент банка, лысоватый, в очках мужчина лет пятидесяти, разглядывал страницы меморандума к встрече, который Блайт переслала ему по электронной почте поздно вечером накануне.
— Честно говоря, мисс, вы меня снова удивили, но на этот раз — весьма неприятно. Весь этот ваш отчет — чистой воды детский лепет. Кажется, что вы новичок в банковском деле и не разбираетесь не только в юридических тонкостях, но даже и в элементарных финансовых терминах. Возможно, вы просто не знали, о чем писать. Я крайне разочарован.
— Простите, если отчет мне не удался. Я готова попробовать объяснить все на словах.
ebooksa